Блеск шелка - Энн Перри Страница 5

Анна один за другим обошла соседние дома, представилась и сообщила о своей профессии. У некоторых уже были лекари, но она это предвидела. Анна объясняла, что специализируется на кожных проблемах, особенно на ожогах, – и тут же уходила, ни на чем не настаивая.

Она покупала домашнюю утварь наилучшего качества в небольших лавочках, расположенных недалеко от ее дома. Там Анна также представлялась и рассказывала о своих умениях и навыках. В обмен на обещание расхваливать их товар лавочники соглашались рекомендовать ее услуги своим покупателям.

Через неделю к Анне обратились за консультацией всего двое больных. Их хворь была незначительной – зуд и воспаление. После обширной практики, которую Анна унаследовала от отца в Никее, это показалось ей пустяком. Она изо всех сил старалась скрывать свое разочарование перед Львом и Симонис.

Третья неделя оказалась более удачной. Анну вызвали к пожилому мужчине, которого сбили с ног на улице. У него на голенях и бедрах были серьезные раны и ссадины. Мальчик, которого послали за Анной, описал травмы достаточно подробно, и она поняла, какие снадобья нужно взять с собой. Через полчаса старику стало гораздо лучше, и уже на следующий день он расхваливал нового лекаря на все лады. Слухи об искусном врачевателе распространились довольно быстро, и за несколько дней число пациентов Анны утроилось.

Теперь она могла приступить к сбору информации.

Очевидно, лучше всего начать с епископа Константина, с чьей помощью Юстиниан послал последнее письмо. Раньше брат Анны постоянно писал о епископе, подчеркивая его преданность православной вере, мужество в противостоянии Риму и доброту по отношению к нему самому, тогда еще никого не знавшему в городе. Юстиниан также отмечал, что Константин был евнухом, и из-за этого Анна нервничала теперь особенно сильно. Крепко сжав руки, она стояла в комнате для приема больных среди знакомых запахов мускатного ореха, мускуса, гвоздики и камфоры. Необходимо следить за выражением лица, за каждым жестом. Малейшая ошибка вызовет у Константина подозрение, заставит его присмотреться к посетителю внимательнее. И тогда он обо всем догадается и может подумать, что она над ним издевается.

Анна нашла Льва на кухне, где Симонис накрывала на стол. Пшеничный хлеб, свежий сыр, зелень, салат, заправленный уксусом из морского лука, как и положено в апреле. Существовали четкие правила, что можно, а чего нельзя есть в каждом месяце, и Симонис знала их назубок.

Когда Анна вошла, Лев обернулся и отложил в сторону инструменты, с помощью которых чинил шкаф. С тех пор как они поселились в этом доме, Анна поняла, что у него золотые руки.

– Пришло время встретиться с епископом Константином, – тихо сказала она. – Но прежде, чем я это сделаю, мне нужен еще один урок… пожалуйста.

Она могла бы заниматься медицинской практикой и не скрывая своего пола, но тогда имела бы право врачевать лишь женщин, а значит, смогла бы узнать о жизни Юстиниана гораздо меньше. А евнух мог войти куда угодно.

Было еще одно соображение, менее важное, но все равно не дававшее ей покоя: Анна не хотела, чтобы ее заставили снова выйти замуж. Она была вдовой и, хотя иногда могла думать о Евстафии без ярости или боли, считала для себя повторный брак невозможным.

– Ты слишком стараешься быть похожей на мужчину, – сказал Лев. – Есть несколько типов евнухов, в зависимости от того, когда их кастрировали. Некоторые из нас выглядят почти как обычные мужчины, но, учитывая твое хрупкое телосложение, мягкую кожу и высокий голос, тебе следует притворяться, будто тебя кастрировали в детстве. И не забывай об осторожности, иначе ты привлечешь к себе внимание.

Анна наблюдала за тем, как Лев перемещается по комнате. Он был высоким, худощавым, немного сутулым (годы брали свое), но при этом удивительно сильным. Его тонкие руки могли бы сломать деревянную палку, которую Анне не удавалось даже согнуть. Лев двигался со своеобразной грацией, ни мужской, ни женской. Нужно скопировать его походку…

– Если ты наклоняешься, – говорил Анне Лев, – нужно делать это вот так… – Он показал ей, как именно. – А не так.

Он наклонился, чуть развернувшись, как женщина. Анна тотчас заметила разницу и прокляла собственную беспечность.

– А руки? Ты не жестикулируешь, когда говоришь. Смотри…

Лев сделал красноречивый жест. Его пальцы двигались грациозно, но не женственно.

Анна старательно повторила.

Симонис внимательно наблюдала за ними, ее темное, когда-то привлекательное лицо встревоженно нахмурилось. Неужели она тоже боится? Симонис наверняка видит разницу между движениями Льва и Анны, замечает ошибки хозяйки.

– Еда испортится, – сказала служанка сухо.

Позже Анна встала из-за стола и ушла к себе, чтобы переодеться.

На улице было прохладно, шел легкий дождь. Но до дома епископа было не так уж далеко, чуть меньше мили. Он жил на другой стороне стены Константина, недалеко от храма Святых Апостолов. Анна быстро шла по улице, время от времени поглядывая на воды залива внизу, у подножия холма.

Пожилой слуга впустил ее в дом. Он с печальным видом сообщил Анне, что епископ Константин в настоящее время занят, но он ожидал ее прихода и скоро освободится. Лицо у слуги было мягкое, безбородое. Он смотрел на Анну без всякого интереса.