Лекарь - Юрий Корчевский Страница 5

Никита бросил сумку на диван, открыл форточку. Пока не поздно, надо сбегать в магазин, холодильник совершенно пуст.

Он сбегал в «Магнит» за углом и вернулся с полной сумкой продуктов. Выгреб по пути накопившуюся корреспонденцию из почтового ящика. На лестнице успел просмотреть — счета на оплату из ЖКХ, счет за телефон, рекламные проспекты, газеты. Только ключ в дверь своей квартиры вставил, как на площадку вышла соседка.

— Ой, Никита, вы уже вернулись?

— Как видите, Анна Степановна, живой и местами здоровый.

— А к вам Венера дважды приходила, звонила в дверь. Так я ей сказала, что вы в отпуске и будете не скоро.

— Вот это правильно. Спасибо!

Анна Степановна была словоохотлива и, если быстро не улизнуть, заговорит насмерть.

Никита скользнул в двери, закрыл замок. Уложил продукты в холодильник, поставил в СВЧ-печь рыбные полуфабрикаты на разморозку. Сам же быстро прошелся по квартире пылесосом. Вот ведь интересно. Дверь и окна заперты, никто не жил, а пыли полно. И откуда она берется?

Сходил в душ, пожарил рыбу. Морепродукты он любил, даже больше мяса. Хотя от хорошего шашлыка, да в знакомой компании на природе, да под отличное вино не отказался бы.

Устал. Сначала поезд, потом самолет. Уснул почти мгновенно, как привык. На дежурстве — оно как? Нет ночью пациентов — пользуйся каждой свободной минутой. Вот и привык засыпать, едва коснувшись головой подушки. Поскольку может случиться, что выспаться не удастся. Но сейчас он в отпуске.

И снился ему сон, что он лежит на пляже у моря, солнце светит, в глаза бьет. Волна ласково на берег набегает, мимо кораблик прогулочный идет.

Проснувшись, Никита сходил в душ, резко провел по щеке. Пожалуй, сегодня можно не бриться. После вечернего бритья щетина еще отрасти не успела. А вот подкрепиться не помешает. Хоть женщины говорят, что все мужики обжоры, лучше быть сытым.

После холостяцкого завтрака, а по времени — обеда, настроение поднялось, и Никита решил сходить в гараж. Надо съездить к знакомому механику — поменять масло в двигателе, подрегулировать. Машине три года, тем более отечественная «десятка», постоянного пригляда требует. Поменять бы ее на иномарку, только где денег взять? На жизнь денег хватало, а на машину — нет. Были у его коллег машины получше, так Никита знал, какими путями они им достались. Ему же такой способ претил. Ну не лежала душа вымогать у пациентов деньги. Дадут иногда — не отказывался, но как брать у пенсионера, когда у того денег на лекарства не хватает? Понятие совести для него не было пустым звуком. Много каких черт характера должно быть у мужчины, но во главе — совесть. Еще отцом заложено было сызмальства.

Механик оказался на месте, хотя заранее не созванивались. Поменял масло и фильтр, по пояс залез под капот, поковырялся.

— Еще побегает.

Никита рассчитался. Деньги понемногу таяли. На заправке залил полный бак, погонять машину надо — за две недели простоя аккумулятор подсел.

Никита направился было к гаражу, как приметил на автобусной остановке знакомое лицо. Да это же операционная сестра Верочка!

Никита остановился, опустил стекло.

— Верочка, давайте подвезу!

Вера обрадовалась, нырнула в машину.

— Здравствуйте, Никита Алексеевич!

— Здравствуй, Верочка. Куда едем?

— Домой, на Пушкина.

Никита мысленно чертыхнулся — это совсем в другой стороне от его дома. А впрочем — делать всё равно нечего, сам девушку вызвался подвезти. Раз взялся за гуж, не говори, что не дюж.

Верочка поглядывала на Никиту с интересом.

— Ты новости расскажи, я в отделении целую вечность не был — аж три недели.

— Какие у нас могут быть новости? Работа, пациенты. Слава богу, не умер никто.

— Отсутствие плохих новостей уже само по себе хорошо.

— Как отдохнулось, Никита Алексеевич?

— Нормально, но мало.

— Бедненький…

Верочка положила руку на его колено. Полы её лёгкого плаща вроде невзначай разошлись, обнажив довольно аппетитные коленки. Девчонка явно напрашивалась на приключение.

«Повернуть к себе домой? — подумал Никита. — Так ведь завтра всё отделение будет в курсе событий. Женщины не умеют держать язык за зубами».

Служебные романы Никита не одобрял. Ладно бы ещё с ровней — а ведь Верочка подчинённая. А на работе разные ситуации случаются, иногда и прикрикнуть приходится. Приключения могут закончиться утром и без продолжения, как после на работе отношения сложатся?

Женщину ему хотелось — всё-таки молодой здоровый парень, три недели монахом прожил. Но останавливало то, что Верочка работала в отделении.

Пока он раздумывал, Верочка щебетала о своём, о каких-то мелких событиях в больнице. А он ехал, почти не слушая, решая для себя дилемму.

— Вот и мой дом! — Верочка указала на девятиэтажку.

Никита заехал во двор, остановился. Верочка медлила.

— Может, зайдёте ко мне, чайку попьём?

— А как родители твои моё появление воспримут?

— Не бойтесь, Никита, они в Краснодар, к родне на неделю уехали.

Верочка смотрела на него с вызовом. Оба они были в том возрасте, когда люди понимают, что последует за чаем.

Никита колебался. Вера покраснела; приняв его нерешительность за отказ, она открыла дверцу машины и выпорхнула на тротуар.

— Вера, подожди. Удобно ли будет?

— Мне удобно, а там — как хотите.

Никита выскочил из машины.

— Вот ведь незадача! Знал бы, что такое дело, купил хотя бы коробку конфет.

— Только фигуру портить, — фыркнула Вера. — Так мы идём?

Никита нажал кнопку пульта сигнализации, поставив машину на охрану.

Верочка шла впереди. В доме был лифт, но они поднялись по лестнице, благо квартира была на четвёртом этаже.

Верочка открыла дверь.

— Заходите, Никита Алексеевич.

Никита скинул курточку, снял ботинки, помог снять плащ Верочке.

— Проходите в комнату, садитесь, — суетилась Верочка. — Я сейчас.

Верочка ушла на кухню.

Никита же прошёл в комнату. Чистенько, но бедновато. А чего он ожидал увидеть? ЖК-панель «Филипс» во всю стену — на её-то зарплату?

На полках книги стоят — и не для антуража. Для таких целей ставят собрания сочинений, чтобы выглядело солидно. Книги были самые разные — по медицине, по вязанию, несколько любовных романов.

На тумбочке и письменном столе — милые женские безделушки вроде плюшевого медвежонка-панды.

Уютно, чувствуется женская рука — не то что у него. Впрочем, как и у всех холостяков. А главное — он не увидел ни одной мужской вещи вроде пепельницы или тапочек большого размера.