Гирр – сын Агу - Владимир Головин Страница 5

Из своей хижины Агу удалила всех и осталась одна. На земляном полу у родового очага она расстелила шкуру, удобно села и приготовилась долго слушать. Чуть задремала, ожидая Гирра, но сразу открыла глаза, когда он вошёл и остановился, склонив голову. В хижине было темно, слабый свет исходил только от очага, и Агу не вдруг увидела Кри.

— Мать матерей, — заговорил Гирр, не ожидая разрешения, — вождь племени, мудрый Кри, тоже хочет знать обычаи и жизнь людей южного рода, чтобы меньше терять мужчин на охоте.

Агу одна собралась слушать сына и сама решать, что перенять из обычаев другого племени, но возразить было нечем, и она снова уступила.

— Пусть будет так, — сказала она и указала, где сесть мужчинам. Помедлив, разрешила: — Говори.

— Южное племя, где вождём сын Барса, — начал Гирр, — богатое и могучее. В нём много мужчин и женщин, они выносливы и быстроноги. Там ненадолго деревья сбрасывают зелёные шкуры, редко падает холодный белый песок, скоро умирает и уходит в землю. Вода в реках и озёрах мало твердеет от холода. Солнце не жалеет людям тепла, оттого их кожа темна, как глина, а волосы и глаза чернее ночи. В племени сына Барса дети знают отцов и почитают их так же, как и матерей. Старейшие отцы не ходят на охоту, но получают долю наравне со всеми.

Они от отцов и их отцов научились понимать душу камня, делать из него ножи и топоры, наконечники стрел и копий, острые и крепкие, каких не могут делать люди твоего племени. Старейшие отцы в племени сына Барса научили людей добывать огонь из камня.

Как и ожидали Гирр и Кри, обычай почитать отцов и даже стариков наравне с матерями вызвал недоверие Агу. Она и раньше обратила внимание, что сын постоянно называл вождя племени, но ни разу — мать матерей. А когда Гирр сказал об умении стариков оживлять из камня огонь, она вздрогнула. Напугалась. Извечно родовой огонь сохраняли матери рода, в этом их сила и власть. Извечно матери дарили роду детей — будущих женщин и охотников. Можно ли матерей ставить вровень с мужчинами? Гирр, заметив волнение Агу, замолчал. Наконец мысли Агу приняли неожиданный оборот, она успокоилась и даже усмехнулась.

— Камень не может родить огонь, — резко сказала она. — Сына обманули хитрые старики, как лисица ребёнка.

Гирр побледнел. В лесном племени не было для мужчины больней обиды, как назвать его ребёнком. А если это сказала старейшая мать, уважающий себя мужчина должен уйти из племени. На этом мог закончиться весь разговор.

Но Гирр совладал с нахлынувшей обидой. Он понимал, что грубость матери исходит от незнания, он понимал своё превосходство и спокойно сказал:

— Покажи, мудрый Кри, мудрейшей из матерей, как добыть огонь из камня.

— Эти камни я взял сегодня в горе у Круглого озера, а эти волокна снял с сухих стеблей жгучей травы, — Кри говорил уверенно, подавив волнение. Он на раскрытых ладонях держал камни и жгут. — Из них я добуду огонь и разведу костёр у твоих ног.

Агу с презрением взглянула на вождя, не проронив ни слова. Она предвидела его посрамление. Но из камней брызнули искры, особенно яркие в темноте хижины, и скоро язычок пламени начал пожирать сухие веточки прямо у её ног. Агу взглянула на родовой очаг — не выпал ли из него уголёк? — и онемела. Гирр погасил огонь, растёр даже золу и снова на глазах матери родил огонь из камней.

— В племени Барса все умеют разводить огонь без родового очага. В этом мешочке я всегда ношу с собой камни и сухие волокна, я могу развести костёр далеко от становища, чтобы согреться, поджарить мясо и отогнать зверей. Подумай, мудрая Агу, давшая мне жизнь, насколько твоё племя будет сильнее, овладев этим умением, которому меня научили мудрейшие отцы южного племени.

Старуха долго молчала, прикрыв глаза. Она не верила тому, что видела. Не могла поверить. Сколько бед и лишений вынесло лесное племя, когда однажды огонь в очаге умер! Агу была девочкой, но и сейчас помнила, как виновницу кинули в реку с камнем на шее, чтобы дух её тела никогда не видел огня и солнца и всегда дрожал от холода. А когда сама стала старейшей матерью рода, сколько бессонных ночей провела возле очага, оберегая его! Потерю огня не прощали даже матери матерей. При нападении врагов на стойбище прежде всего спасали родовой огонь… Агу открыла глаза, попросила:

— Кри, оживи огонь ещё раз.

Низко согнувшись, старуха следила за каждым движением вождя. Затем попросила камни и сама выбила огонь и развела костерок, перенесла его в малый родовой очаг и погрела над ним руки.

— Много ли таких камней в горе? — спросила она.

— Достаточно, — ответил Гирр.

— Можешь ли ты дать мне такие камни?

Гирр отвязал от пояса мешочек и отдал матери:

— Возьми. Я найду себе другие.

Агу ткнулась лицом в плечо сына и сказала:

— Гирр — не грудной ребёнок. Ты лучший охотник, а мудростью превзошёл мать. Духи вернули тебя в родное племя, чтобы сделать его сильным. Иди, сын, иди и ты, Кри, Агу будет много думать. Я позову вас после ночи, буду слушать дальше.

Кри, довольный началом разговора, вышел, а Гирр задержался у входа, вернулся и остановился возле матери. Старуха вскинула на него глаза:

— Говори, сын.

— Мать матерей, давшая мне жизнь, скажи: кто мой отец? — спросил он.

Агу будто ждала такого вопроса. Спокойно сказала:

— Сядь.

Гирр опустился на шкуру рядом с матерью. Наступило молчание. Агу не забыла, кто в последний раз дарил ей клыки тигра. Она была уже немолодая, но сильная и гибкая. Никто не мог равняться с ней в танце, в сборе кореньев и ягод, в быстроте и выносливости. А он моложе её. Могучий и неустрашимый охотник. Вспоминая прошлое, Агу прикрыла глаза и сухими пальцами перебирала костяшки на груди.