Корсар. Крест и клинок - Тим Северин Страница 49

Прикосновение к руке разом вернуло его к реальности. Карп указывал на берег и тревожно сопел. К ним шел какойто человек. У Гектора мелькнула мысль, что это, может быть, еще один спасшийся, потому что на нем было нечто вроде длинного плаща с капюшоном, какие носят галерники. Но просторное одеяние незнакомца было серым, а не коричневым. Затем он увидел других людей, одетых таким же образом, осторожно пробирающихся вниз по каменистому склону к пляжу.

— Здравствуйте! — крикнул Гектор, встав на ноги и улыбаясь через силу.

Он заговорил сначала на лингва франка, потом на турецком, но ответа не последовало.

Незнакомцы — примерно с дюжину — подошли и остановились в нескольких ярдах. Они походили на мавров, только кожа у них была светлее. Большинство скрывали головы под капюшонами, но те, кто был без капюшонов, оказались обритыми наголо, не считая длинной пряди волос сзади. И немногие из них были вооружены старомодными мушкетами. Они уставились на Гектора и его товарищей.

— Здравствуйте, — начал он снова. — Вы не могли бы нам помочь?

Один из незнакомцев сказал что-то своим спутникам на языке, которого Гектор не понимал.

И тут, к удивлению Гектора, вмешался Дан. Он говорил медленно и с остановками, мучительно подыскивая слова. Человек, который походил на вожака, ответил, и они обменялись несколькими фразами.

— Кто они? — спросил Гектор. — И что за язык, на котором вы разговариваете?

— Они называют себя амазихи, свободные люди, — ответил Дан. — Несколько садовников, с которыми я работал в Алжире, говорили на этом языке или на каком-то очень похожем. Я не понимаю всего, что они говорят, но они из деревни там, в горах. Кажется, они увидели галеру, терпящую бедствие, и спустились на берег узнать, нельзя ли чем поживиться. Они испугались вооруженных людей, которые ранее высадились на берег из лодок, потому и не показывались.

— Это, должно быть, Пьекур с комитами и матросами.

— Очевидно, они пошли сначала вдоль берега, а потом свернули в горы. Этот амазих сказал, что далеко они не уйдут. Глава их племени живет в том направлении, и комиты попадут к ним в руки.

— А мы?

— Они поняли, что мы рабы с галеры, и я сказал им, что мы с тобой — мусульмане. Если они такие же, как те, что работали в саду, они тоже последователи Пророка.

— А как же Бурдон и Карп?

— Я ничего не сказал про них. Этот амазих, кажется, настроен довольно дружелюбно. Они отведут нас в свою деревню. А там деревенский кузнец снимет с нас кандалы.

Четыре изгоя с трудом выдержали подъем по горному склону. Подъем был крут, один каменистый склон сменялся другим, узкая тропа изгибалась и петляла среди иссохших ручьев и вдруг шла прямо вверх по каменистым осыпям. Время от времени встречались купы сосен, и рядом с тропой Гектор замечал растения, которые запомнил, живя в Алжире, — дикую лаванду, пурпурный тимьян и белые горные розы. В конце концов, когда море осталось далеко внизу, вожатый ввел их в маленькое селение, состоявшее из одноэтажных домов, стены которых были сложены из нескрепленных раствором камней. В центре селения горный источник, пущенный по деревянным трубам, лил воду в каменный желоб, устроенный в тени древнего кедра. Деревенский кузнец отомкнул запоры оков на лодыжках гостей, не потребовав за работу никакой платы, кроме той, что оставил себе железа, а деревенский староста предложил Дану отправиться завтра вмести с ним на совет старейшин племени. Они и решат, что делать с изгоями. Пока же они — его гости.

Дан и староста ушли задолго до рассвета, а Гектор с Карпом все утро ждали их возвращения, сидя на деревенской площади и глядя, как Бурдон забавляет деревенских ребятишек ловкостью рук, заставляя появляться и снова исчезать голубиные яйца и другие мелкие предметы. Пытаясь вспомнить все, что он знал по морским и береговым картам Тургута, Гектор, чтобы понять, где именно затонул «Герасим», начертил веточкой на песке кроки. Он уже наметил примерные очертания Средиземного моря, когда Карп вдруг выхватил у него палочку и начертал крестик к северу от Константинополя, а потом указал на себя.

— Это оттуда ты родом, Карп? — спросил Гектор. Его товарищ кивнул, а потом неловко начертил на пыли несколько букв. Гектору удалось сложить их вместе.

— Ты болгарин? — спросил он.

Снова Карп кивнул и вытянул вперед руки, сблизив запястья.

— Тебя посадили в тюрьму?

Снова кивок.

— Где это было?

Карп посмотрел на карту, начертанную в пыли, и, подумав, поставил палец на крайней восточной части.

— В Святой Земле?

На этот раз Карп отрицательно помотал головой и начал выписывать новое слово. Буквы сложились в «Канд…», и Гектор его остановил.

— Тебя посадили в тюрьму в Кандии?

Тургут-мореход рассказывал ему об осаде и падении Кандии на Крите. Это была славная победа турок. Командуя галерой, Тургут стал свидетелем окончательной сдачи города войску султана. Только после четырнадцатилетней осады турки сумели поставить Кандию на колени и позволили защитникам города, венецианцам и их союзникам, уйти после того, как те сдали ключи от города.

— Но ведь христианам разрешили свободно покинуть город, разве не так? — заметил Гектор.

В ответ Карп открыл рот, указал на корень отсутствующего языка и сердито пробулькал что-то, а потом покачал головой.

— Турки вырвали тебе язык?

Теперь Карп по-настоящему разволновался. Он неистово мотал головой из стороны в сторону.

— Если не турки, то кто же это сделал? — осторожно спросил Гектор.

Он надеялся успокоить болгарина. К его изумлению, Карп встал, начертил на песке крест и с ожесточением наступил на него.

Звук отдаленной мушкетной пальбы положил конец расспросам. По деревне пронесся вихрь страха. Женщины и дети разбежались, прячась в домах. Мужчины схватили оружие и бросились на околицу, чтобы прикрыть подступы к деревне. Но когда залп повторился, это, должно быть, восприняли как своего рода оповещение, потому что мужчины успокоились и начали собираться на площади, выжидающе поглядывая на тропу, которая вела к морю. Спустя некоторое время Гектор с облегчением увидел Дана. Он шел в сопровождении старосты и степенного вида старца, скорее всего, как решил Гектор, вождя племени. Но что удивило Гектора, так это вооруженный отряд, следующий за ними — дюжина свирепого вида негров с копьями и мушкетами. А среди них — белый в слишком длинном и просторном камзоле из красного атласа, украшенном рядами розовых шелковых лент, завязанных бантами. Шпага висела на широкой перевязи из красной парчи, а еще на нем была широкополая шляпа с белым страусовым пером.

Это яркое видение подошло к Гектору и его товарищам и объявило официальным тоном:

— Именем императора я призываю вас посетить его величество Мулая Исмаила.

К изумлению Гектора, это повеление было произнесено по-испански.