Свидетель с копытами - Далия Трускиновская Страница 48

Усадьба спала. Вдруг залаяли сторожевые псы. Амалия испугалась – только бы не Вессель их вспугнул! Но псы быстро успокоились.

Она сидела у окошка, глядевшего в сторону крутого спуска, и удивлялась – зачем было строить дом в таком опасном месте? Если бы она задала этот вопрос хоть Игнатьичу, он бы ответил: еще лет десять назад склон был в ином месте, но земля поползла, и не сразу догадались сажать там кусты, чтобы укрепить почву.

Вдруг она услышала треск сломавшейся ветки. Это пробирался к окошку Вессель.

Он был взволнован и испуган.

– Амальхен, нам сегодня придется расстаться, – сказал он быстро. – Мы должны срочно уезжать. Дай нам все, что можешь, – войлоки, одеяла, все! Не зажигай свечу! Тут где-то наши вещи, мой узел, чемодан господина Бейера, укладка… Все, все давай сюда…

– Как же ты унесешь?..

– Черт, действительно, все не унесу… Амальхен, скорее, скорее, подавай все в окно!..

Даже поцелуя в щеку, скромного братского поцелуя, не получила она на прощание.

Когда Вессель исчез, Амалия ударила кулаком по подоконнику. Во второй раз он нагло и бессердечно бросил ее!

Нет, сказала себе Амалия, нет, не выйдет!

Эти четверо что-то натворили. Нужно понять – что именно. Судя по тому, что они прятались, вряд ли это было богоугодное дело.

И сейчас Вессель поспешил к старому охотничьему домику.

Амалия знала, где этот домик: при ней княгиня с Игнатьичем говорили, что неплохо бы его разломать совсем, пока там не поселились какие-нибудь лесные налетчики. Они немного поспорили, как лучше вывозить, чтобы использовать, еще годные доски и бревна. Княгиня своей рукой начертила план этой части леса с просекой, дорогой и еще какой-то кривой тропой, по которой, как проворчал Игнатьич, только чертям ночью дрова возить. Судя по всему, не так уж далеко тот домик был – версты три, пожалуй.

Но бродить ночью без фонаря и здоровому человеку затруднительно. Амалия стала припоминать, где могла видеть фонарь в усадьбе – ведь не может быть, чтобы его не было. Единственный, который удалось вспомнить, был дорожный фонарь, который подвешивался спереди к карете. А экипаж княгини – в каретном сарае…

Но она была убеждена – есть еще какие-то устройства, дающие свет. И память наконец явила ей картинку.

В пасхальную ночь княгиня со всей дворней участвовала в крестном ходе, для чего выезжала в Братеево. На сей раз взяли с собой и Амалию – хоть она и инославная, а воскрешение Христово и для нее великий праздник. На крестный ход немка смотрела из экипажа. Тогда у всех в руках были свечи, огоньки трепетали, воск капал на платье. Княгиня же поместила свою свечу в хрустальный настольный фонарь – так она и светила ярче, и вреда одежде не причиняла. Обычно этот фонарь стоял в кабинете княгини, куда можно было попасть через гостиную.

Видно, где-то на небесах побег Амалии был одобрен. Ей удалось впотьмах найти на секретере княгини хрустальный фонарь. Правда, пользоваться им было страх как неудобно – его ножка на малахитовом постаменте плохо ложилась в руку. И, если одна рука занята фонарем, уже не поскачешь на костыле привычным способом. Однако Амалия твердо решила не упускать Весселя. Если не узнать, чем таким загадочным он занимается, то можно запросто упустить. А если узнать, да это загадочное – что-то наподобие преступления, то жених-изменник у нее в руках!

Амалия сходила за красивым чепцом и за накидкой, собрала кое-какое имущество, взяла то, что требуется женщине в дороге, чтобы содержать себя в чистоте. Узел с имуществом она приладила к плечам. Спускаться по склону побоялась – решила идти через сад и беседку.

Она не заметила, что на ходу кое-что потеряла – вещицы выскользнули из узла и бесшумно упали на траву.

В беседке Амалия остановилась перевести дух и вставить в фонарь прихваченную из комнатушки свечу. Предстояло опасное – перейти пруд по сухому поваленному дереву, это и на двух ногах не у всякого получится. Расстояние было невелико, сажени полторы. Если шлепнуться в пруд – не утонешь, но, когда не сможешь выбраться, придется сидеть в воде до утра, этого Амалия совсем не хотела.

Она преодолела эту преграду боком, на коленях, покачиваясь и шепотом молясь Богу, чтобы не оставил в такой страшный миг. И когда встала на ноги, когда взяла в правую руку костыль, а в левую фонарь, то дорога показалась ей сказочно легкой.

Амалия приковыляла к домику и, когда услышала голоса, погасила свой фонарь. Поскольку был не нужен – на вытоптанном пятачке возле двери было светло, горел приспособленный к стенке факел.

Звучала немецкая и русская речь. Мужчины ссорились. Она выжидала, пытаясь понять, что там стряслось. Оказалось – кого-то убили, кого-то ранили, чьи-то тела общими усилиями дотащили до охотничьего домика. Ей стало страшно.

Бейер, всегда такой благовоспитанный, кричал и ругался то по-немецки, то по-русски, ему вторил Штанге, огрызался русский голос. И еще один немецкий голос требовал, чтобы ему перевязали руку. Это был странноватый молодой человек, дважды ночевавший во флигеле и обращавшийся с Амалией очень высокомерно.

– Молчи, Клаус, это царапина, – отвечал Бейер. – Нам нечем перевязать тебя.

– Ты не истечешь кровью, – добавил Штанге.

– Пусть Вессель перевяжет меня! Он аптекарь, он умеет!

– Я порвал последнюю рубашку Антона на повязки! – ответил Вессель.

– Они все равно умрут!

Амалия поняла – пора появляться на сцене.

– Господин Бейер, господин Бейер! – крикнула она. – У меня найдется полотно для перевязки!

– О мой Бог! – воскликнул потрясенный Вессель.

– О мой Бог, фрейлейн Амальхен! – точно так же воскликнул Бейер.

Штанге молча опустил охотничий карабин, из которого целился в сидевшего на земле человека.

Рядом с тем человеком Амалия увидела три тела, одинаково неподвижных. И она поняла, что Вессель ввязался во что-то очень опасное.

– Зачем вы здесь? – спросил Бейер. – Возвращайтесь в усадьбу, вам тут делать нечего.

– Для меня найдется дело, я буду перевязывать раненых, – заявила Амалия. – Клаус, идите сюда.

Она понимала – если дошло до смертоубийства, то Бейер уведет своих друзей подальше от места, где это случилось. Значит, Вессель снова потерян.

Это не было любовью – скорее убежденностью в том, что человек, можно сказать, ускользнувший из-под венца, да еще с деньгами, просто обязан стать ее мужем. Его появление в жизни Амалии как раз и означало, что судьба восстановит попранную справедливость. Нужно только чуточку помочь судьбе.

– Незачем их перевязывать. Их нужно просто пристрелить, – заявил Штанге.

– Да. Чтобы не проболтались, – согласился Бейер. – И ту дуру, которая нас выследила, тоже… Черт! Где она?! Мы ее потеряли! Вессель, беги к дороге, ищи ее! Клаус, беги с ним! Антон, ты – тоже! Она же может нас опознать!