Адмиралы мятежных флотов. Морская коллекция - Николай Черкашин Страница 48

В год семнадцатый от начала нашего века над воюющей Россией возникло гигантское буревое завихрение с эпицентром в столице. Звездообразно закрученный смерч бушевал над страной и год, и два, и три; он перемешал-перебудоражил вся и все в государстве так, что линии фронтов завинтились в замысловатые улитки, отчего вчерашние враги стали вдруг покровителями, а союзники - интервентами. Офицеры, гонимые собственными солдатами, искали спасения у тех, с кем они только что воевали, - у немцев и турок, бежали с родины в недавние вражеские столицы - в Стамбул, в Берлин.

Смешалось все и в человеческих душах: простые и ясные доселе понятия добра и зла, плохого и хорошего вдруг поплыли, размылись и свились в лукавые парадоксы и антиномии. То, что вчера считалось смертным грехом, с нового дня стало считаться доблестью. Сын поднял руку на отца, а брат на брата, но не как Каин на Авеля, а как Каин на Каина, ибо кротость и смирение ушли из всех душ, не найдя себе места и за монастырскими стенами. Крещеный, но обезумевший люд, добрался и туда, стал рушить кресты, сбрасывать со звонниц колокола, рубить братию.

А сатанинская шутиха крутилась и ширилась, набирая кровавые обороты с каждым днем. Все сдвинулось со своих мест, поехало с основ и устоев. Хижины полезли на дворцы, отчего хижин не убавилось, а разграбленные дворцы мало-помалу превращались в уплотненные коммуналки.

Все смешалось на Святой Руси. Краски у художников, и те поплыли на полотнах бесформенными абстрактными пятнами, и сказали лжепророки и лукавые мудрецы, что это хорошо.

Этот черный вихрь задел своим крылом и Европу, да так, что полетели короны вековых монархий в Германии и Австрии, а затем и Турции, и Испании. Затрещали границы империй, королевств, республик и под выстрелы, стоны, проклятья пролегли по-новому, рассекая по живому народы, отсекая города и пажити, озера и реки…

То был первый в истории человечества удар оружия массового поражения. Ни газовые атаки, ни ядерные взрывы в Хиросиме и Нагасаки - ничто не сравнить с тем пломбированным вагоном, подброшенным весной семнадцатого в Россию. Жертвы газовых атак на Ипре исчислялись сотнями, жертвы атомных бомбардировок в Японии - тысячами, счет жертв «пломбированного вагона» пошел на миллионы убитых, расстрелянных, заморенных, брошенных в огни «перманентных революций» и «освободительных движений».

Черчилль был прав, назвав запломбированный пульман, набитый большевистскими эмиссарами, «вагоном с чумой». Зона поражения идеологической бомбы, как это часто бывает с бактериологическим оружием, накрыла и тех, кто ее запустил. Напрасно кайзеровский генштаб надеялся, что направленный взрыв ударит только по России. Обе державы, как проказливые школяры, нечаянно взорвавшие бертолетову соль, предстали миру опаленными и опустошенными спустя три года после того, как «бабахнула шестидюймовка «Авроры». И в Германии, чуть позже, чем в России, рухнул престол, покатилась корона. И в Австро-Венгрии. И в Болгарии… Цепная реакция той бомбы пошла по странам и континентам. Период полураспада марксистских идей в российском воплощении составил 73 года, но полный распад еще не наступил. Не дай Бог, если он так же длителен, как у плутония или цезия. Идеологический Чернобыль еще не накрыт своим саркофагом.

Однако и саркофаг над чернобыльским реактором так же мало спасает нас от радиации, как и мавзолейный мрамор над трупом симбирского адвоката от излучения его приманчиво гибельных идей.