Тропой испытаний - Луис Ламур Страница 48

Я упал.

Знал, что падаю, но даже не почувствовал, как ударился о камни. Просто упал, а когда открыл глаза, уже лежал.

Помогая себе руками, с трудом встал на четвереньки. Кровь там, где песка коснулась голова, кровь, где рубашка прижалась к земле. Медленно, со скрипом, будто открывая ключом заржавевший замок, в затуманенный мозг пробилась настойчивая мысль: надо подняться, надо двигаться дальше… У меня только револьверы, а у них винтовки, и трудно надеяться, что они снова промахнутся.

Укрытие… нора… скрытое место, просто место — и ничего больше! Поля лавы бывают многих видов: обычно лава заливает все вокруг, но иногда ее верхний слой остывает и затвердевает, в то время как расплавленная лава внутри продолжает течь, как вода в трубе. Так образуются пустоты. Но мне такое место пока, увы, не попадалось.

И вдруг, будто Бог услышал мои молитвы, узкая полоса, по которой я шел, привела к небольшому ручью. Встав на колени, я ополоснул лицо и напился. Сначала немного, потом побольше и наконец досыта. Затем, сняв шляпу, вылил несколько пригоршней на голову. Порез саднил от прикосновения холодной воды, но совсем чуть-чуть.

Поднявшись, я пошел вверх по склону к ближайшим деревьям.

Близился вечер. Солнце уже садилось. Я сидел в кустах можжевельника и ждал. Ждал, когда они придут.

Как ни странно, я чувствовал себя намного лучше. То ли от воды, то ли потому, что хоть немного отдохнул. Со своего места я видел край лавы и проход, который привел меня сюда. Я сидел и ждал, ждал с револьвером в руке.

Откуда-то сверху в траву у ручья скользнула гремучая змея — как раз там, где я его пересек. «Пусть идут, — сказал я себе. — У меня теперь есть союзник». Но они не пришли, и я засунул револьвер в кобуру. Пока.

Проснулся я неожиданно. Вроде как очнулся. На небе уже начали появляться звезды, поле лавы тускло поблескивало в последних алых лучах заходившего солнца. Значит, я дремал, спал по меньшей мере целый час! Или около того.

Надо еще раз осмотреться. Прямо к югу отсюда необъятный массив Сьерра-Гранде; справа — Капулин, пик поменьше, слева — самый большой из них.

Плечо по-прежнему ныло и как бы затвердело. Я боялся пошевелить им, опасаясь, что рана снова начнет кровоточить. Но уж если я хочу ускользнуть от них, это надо делать именно сейчас, под покровом ночи.

Если бы мне только удалось найти своих лошадей! Серый вряд ли уйдет далеко и наверняка будет меня искать. Это точно, потому что такое бывало уже и раньше. Он часто ходил за мной словно собака. Иногда я даже специально прятался от него, но он всегда находил меня. Нюх у лошадей, особенно у диких мустангов в прошлом, практически такой же, как у гончих.

Другая лошадь, черная, безусловно, не отобьется от него. Им вместе придется искать корм и воду. Ручеек, из которого я пил и который сейчас струился передо мной, очевидно, подпитывал реку Симаррон.

Ухватившись за ветку правой рукой, я встал. Какой-то момент не двигался, как бы оценивая себя: слабость из-за большой потери крови, однако, учитывая обстоятельства, совсем даже неплохо. Намного лучше, чем после того, как меня избили в горной хижине. Как давно все это было…

Я пошел вниз, к ручью. Что это? Свет? Далеко, милях в двух или даже трех. На склоне большого пика. Скорее, у его подножия. Это не костер.

Ранчо? Нет, целый город! Какой город? Милях в тридцати — сорока отсюда, по моим представлениям, находился Робберз-Руст, где со своими бандитами скрывался знаменитый Коу. Но он ли это — я там никогда не бывал.

Через полчаса или что-то вроде того я уже крался по окраине городка. Голова трещала, усталость сковывала все тело. Низко пригнувшись, я внимательным взглядом ощупывал немногочисленные дома вдоль улицы. Кузница, в данный момент закрыта, салун, магазин, несколько жилых домов из бревен или камня. Один, похоже, из кирпича.

У шеста три привязанные лошади. Около салуна. Лошади Лолонессов!

Значит, они добрались сюда раньше меня. Я аккуратно переместил руку в более удобное положение. Без сомнения, они привезли сюда раненого и, уж конечно, будут здесь ужинать и ночевать. Мысль о еде разбудила во мне голодного волка.

Прежде всего надо определить, где они. Я начал было подниматься, когда вдруг сверху кто-то тихо спросил:

— В чем проблема? Вас ранили?

Моя рука метнулась к револьверу, но тут до меня дошло: говорила женщина и говорила из темного окна прямо надо мной. В нем ясно виднелись очертания ее фигуры — белая, нет сомнений.

— Да, меня подстрелили, — ответил я, выпрямляясь. — Мне нужна помощь и что-нибудь поесть. Я вам заплачу.

— Иди к задней двери. Не надо, чтобы кто-нибудь видел, как ты ко мне входишь.

Подойдя к задней двери, которую она уже открыла, я заколебался. Эта женщина ничего обо мне не знала и тем не менее пригласила к себе…

— Заходи. Только, пожалуйста, быстрее.

Когда я оказался в доме, она задернула шторы и зажгла лампу. Очень симпатичная, просто одета…

— Садись. Вот сюда. — Она показала на стул. — Сейчас принесу горячую воду. К счастью, я как раз собиралась пить чай.

Она налила горячую воду в таз и поставила полную кастрюлю на печку. Затем подошла ко мне.

— Снимай рубашку.

Когда я вынул из-за пояса револьвер, она протянула к нему руку.

— Давай, я положу его.

— Не надо. Пусть будет при мне, — остановил я ее. — С ним мне как-то спокойней.

Она отложила мою рубашку в сторону и со множеством «ох» и «ш-ш-ш» начала промывать рану. Затем продезинфицировала ее раствором карболки.

— Тебе повезло, кость не задета.

Пока она занималась раной, мои глаза внимательно оглядывали ее комнату. Несколько картин на стенах, толстый ковер на полу, кровать и комод. Печь находилась в соседней комнате — виднелась через открытую дверь.

Закончив с перевязкой, она пошла за чаем и принесла его на подносе вместе с толстым бутербродом.

— Поешь. Больше ничего не могу предложить. — Она вдруг улыбнулась. — Сегодня я никого не ждала.

— Живешь одна?

— Да… Мама недавно умерла… Время от времени подрабатываю в магазине.

— Что это за место? Мне даже в голову не приходило, что здесь есть город.

— Это Мэдисон. Назван так в честь Мэдисона Эмери. Гора, Эмери-пик, тоже названа в его честь. Здесь у нас тихо, разве что время от времени наезжает толпа из Кентона, человек пятнадцать — двадцать. Мы их всех знаем. — Она с интересом смотрела, как я ем. — Ты голоден. Жаль, что у меня кончились все запасы. Вообще-то я собиралась в магазин, но увидела тебя… раненого, беспомощного… Мое сердце просто не выдержало. — Она встала, накинула на плечи шаль. — Закончишь есть, ложись отдохни. Я скоро вернусь.

— Здесь несколько человек, которые ищут меня. Никому не говори обо мне, — попросил я ее.