Мoя нечестивая жизнь - Кейт Мэннинг Страница 48

– Если рожу пятого, он будет последним, – поделилась она со мной.

А я заработала шесть долларов за пять часов. ШЕСТЬ ДОЛЛАРОВ. Целое состояние. Домой я неслась со скоростью восемьдесят лье в минуту. А там меня ждал мой личный цепной пес по имени Чарли. Смирный, с поджатым хвостом.

– Что это у тебя такой довольный вид? – спросил он.

– Ха! – И я рассказала. – ЧЕТЫРЕ доллара!

– Четыре доллара за холмик пыли? – недоверчиво спросил Чарли.

– Это была не пыль! Лекарство. Нормализует цикл.

– А вам откуда знать, миссис Джонс?

– Я сама его попробовала, пока ты сидел в Томбс. Я тогда была на все готова.

И я рассказала ему всю правду про белесый шрам у меня на запястье, след от кухонного ножа.

– Я готова была руку себе отрезать, лишь бы только избавиться от этого, – прорыдала я, и мой муж, трезвый как стеклышко, провел своим перемазанным в типографской краске пальцем по шраму. – Ты должен сожалеть по поводу вчерашнего, сожалеть о том, что сделал, что сказал, о том, что оставил меня одну. Я больше не хочу оставаться одна. НИКОГДА!

Он не смотрел на меня, все изучал рисунок покрывала. Вздохнул, потер глаза. Тяжело поднялся, поправил подтяжки на плечах.

Подошел ко мне сзади, обнял, уперся лбом мне в затылок. Я не шевелилась. Он развернул меня к себе лицом, приласкал. Я не сопротивлялась. Тепло его тела перетекало в меня, и внутри словно что-то оттаивало. Ярость моя куда-то делась. Мы так и стояли, обнявшись, боясь шевельнуться, точно сделанные из мягкого, готового поплыть воска.

– Я жалкий сын живодера, – пробормотал Чарли. Уткнувшись подбородком мне в волосы, он поведал свою беду: – Наборщики «Гералд» больше не требуются. И никому другому тоже. Работы нет. Никакой. Нищета наша сводит меня с ума. На душе муторно. Возьму-ка я пинту, успокою нервы, подумал я вчера. Потом еще пинту для храбрости. Потом еще. Все для того, чтобы собраться с духом и рассказать тебе, что стряслось. Мы нищие.

– Ты обозвал меня змеей подколодной.

– Это виски так тебя обозвало.

– Твоими губами. Сначала пили, потом обзывались.

– Пей, да дело разумей. Выпить выпил, а подозрения остались. Почему ты спрятала от меня три доллара?

– А сам-то… никогда от меня ничего не прятал, что ли? Он не ответил.

– Я без денег не останусь! – твердо сказала я.

– А может, у тебя и покрупнее суммы припрятаны? – очень мягко спросил он.

– Говорю тебе, сегодня заработала четыре доллара. – У меня будут свои тайны. Хотя бы в качестве защиты. А то растратит опять все на выпивку.

Он поглядел на меня, покачал головой и присвистнул:

– Боже! Четыре доллара. Одним махом. Ты прямо крыжовенный пудинг, миссис Джонс.

Отлично. Неужели грядет Чарли-само-очарование? Давненько не видались.

– Крыжовенный пудинг?

– Ты Рождество и день получки разом, – рассмеялся Чарли. – ЧЕТЫРЕ доллара. Блестящая была идея продать эти порошки. Всего за день!

– Отчаявшаяся женщина заплатит сколько угодно, лишь бы привести свой организм в порядок.

– Точно. – Чарли сделался бодр и весел. – И с хорошими продавцами твой бизнес пойдет. Лекарства на продажу от миссис Джонс. Надо нам пошевеливаться, продать побольше этой ПЫЛИ, чтобы было чем платить за квартиру в этом месяце.

– У меня ингредиентов нет.

– Зато у тебя есть четыре доллара. Пошли в аптеку?

– А за квартиру?

– Ах да, верно. Какая жалость. Наверное, ты никогда не играла в азартные игры, никогда не рисковала. Да и не хватает нам на квартиру, нужно же шесть.

В тот день я показала мужу, как смешивать порошки, а потом, благо сегодня ему не нужно было обивать пороги типографий и редакций в поисках работы, он измельчил жучиные крылья и аккуратно надписал этикетки к каждой склянке: «Лунное средство от миссис Джонс. $2». Инструкции тоже написал Чарли со всеми изысками и завитками каллиграфии. Смешать с половиной чашки воды и принимать внутрь по неполной чайной ложке в день в течение шести дней. Буквы у него выходили красивые, правильные, а над моими каракулями он только смеялся:

– Смотри, студентка, как надо.

Еще он завел бухгалтерскую книгу – невиданную для меня прежде штуку. Расходы – одна колонка цифр, доходы – другая. Через шесть недель – чудо уже осуществлялось – Чарли пояснил:

– Наш доход гросс девяносто долларов, доход нетто – семьдесят пять.

Эту сумму он внес в новую колонку, которую назвал ПРИБЫЛЬ.

– Гросс – это общие поступления, студентка, а нетто – только то, что мы заработали, – говорил он, уподобляясь школьному учителю.

А разве наше предприятие – не моя идея? Но бизнес был наш общий. Ссор из-за денег или из-за «пыли» больше не было, хотя мне и удавалось припрятать некоторую сумму – пусть деньги полежат в чулке. Отношения у нас наладились, на небольшие пробоины удавалось вовремя наложить заплаты. Денежные.

Я тогда не знала, что совместное предприятие – лучший цемент для брака, который в равной степени держится на финансах и на будуаре. Этот урок мне пришлось усваивать долгие годы, но пока я продолжала верить в любовь.

«Лунное средство миссис Джонс» все-таки лучше было употреблять в виде таблеток. Уже через несколько месяцев преобразилось не только лекарство, но и сама миссис Джонс. Поначалу вид у меня был прежалкий: старая шаль, коробка из раскисшего картона на мостовой, на ней пара склянок, дырявые чулки прикрыты подолом. Не прошло и пяти месяцев, а чулки уже были новые, вместо картонки – аккуратная деревянная тележка. Чарли купил ее у торговца луком, привел в порядок и снабдил надписью «Лунное средство миссис Джонс, $3».

– Последние склянки! – кричала я своим новым пронзительным голосом. – Самая низкая цена в городе!

От клиенток не было отбоя.

– Слишком уж молоды вы для миссис Джонс, – сказала мне одна дама.

– Это моя бабушка.

– Тогда дай мне бутылочку, дорогуша, и передай бабушке, что ее снадобье получше других будет.

Монеты падали в мою банку из-под варенья, порой опускались и бумажки, сквозь стекло они такие зеленые. Кажется, даже мятой пахнут.

Один год и ОДНА ТЫСЯЧА долларов в итоге. Я написала Датч о последних переменах в нашей жизни.

Дорогая Лиллиан,

У нас теперь новая роскошная квартира, драпировки где только можно. Находится она на модной Гринвич-стрит, где все дома сплошь шикарные. Ты бы видела, какие окна! И до чего мне нравятся клавикорды у нас в гостиной! Инструмент дорогой, из черного лака, отделанный золотой ШИНУАЗРИ – это китайская роспись.

Эта шинуазри была тогда последним писком – Чарли знал все о вкусах богатых людей.