Охотник на водоплавающую дичь - Александр Дюма Страница 48

— Но вы, Ален, — живо промолвил Жан Мари, — вы же умеете плавать?

— Разумеется.

— Значит, вы можете спастись, вы можете добраться до берега.

Охотник покачал головой в знак несогласия.

— Как! — вскричал мальчик. — Вы хотите разделить мою судьбу? Вы хотите умереть вместе со мной?

— Конечно!

— Но я этого не желаю, господин Ален. О Боже! Подумайте лучше о моей матушке: ведь тогда несчастная женщина останется одна, что же с ней станет, когда она останется одна, без поддержки? Боженька призывает меня к себе, вы и сами это видите, господин Ален. К тому же, я слабый и хилый, я всего лишь обуза для бедной матушки, в то время как вы сильный, вы можете заработать на жизнь и себе, и ей; вы будете ее поддерживать, защищать и утешать — словом, господин Ален, вы постараетесь любить ее так же, как я.

Однако молодой человек твердо решил, что если он не сумеет спасти ребенка, то погибнет вместе с ним.

— Берег слишком далеко, — сказал он, — ни один человек, будь он самым искусным пловцом, не смог бы до него добраться.

— О! Не говорите так, господин Ален, ведь это неправда… Для вас все возможно, я слышал, что вы можете проплыть несколько льё без отдыха. Забудьте обо мне. Уходите, Ален! Уходите, отец! К тому же, если мне суждено умереть, разве это случится не по моей вине? Разве я умру не из-за собственного упрямства, зачем же вам рисковать жизнью вместе со мной? Оставьте меня; ступайте к моей матушке, расскажите ей обо всем, что произойдет, и скажите, что я уйду в мир иной, повторяя ее имя. Если у матушки, которая ждет ребенка, родится мальчик, назовите его Жаном Мари, как и меня; когда матушка будет его целовать, напомните ей шепотом обо мне, чтобы моя бедная душа не чувствовала себя на Небесах совсем забытой… Вот и все, о чем я прошу, милый Ален, вот и все.

Бедный мальчик зарыдал.

Монпле молча прижал его к своей груди.

Вода все прибывала; она уже поднялась выше колен несчастного мальчика; собака жалобно скулила.

Охотник взял мальчика на руки и принялся карабкаться на довольно высокую скалу, стоявшую поблизости; Флажок последовал за ним.

Когда Ален оказался у самого гребня, он поспешно опустил Жана Мари на выступ, забрался на вершину скалы и, глядя в сторону берега, закричал:

— Жан! Жан! Мы спасены! Посмотри-ка в сторону колокольни, видишь там шлюпку? Мы спасены, слышишь? Она держит курс прямо сюда и наверняка подойдет к нам прежде чем до нас доберется вода.

Услышав это известие, Жан Мари разразился радостными возгласами.

Он поднялся к Алену.

— Ты видишь, видишь? — воскликнул тот.

— Да, да, я вижу, отец! О! Какое счастье! Какое счастье для бедной матушки!

Ребенок страшился смерти лишь потому, что она грозила причинить горе его матери и оставить ее одинокой.

Солнце окончательно скрылось из вида; оно погрузилось в море, как идущий ко дну корабль, и сумерки, весьма скоротечные в это время года, начали сгущаться.

Ален решил, что необходимо привлечь внимание сидевших в лодке людей; он дважды выстрелил из ружья, а затем привязал к концу его ствола носовой платок и стал размахивать им как флагом.

Лодка приближалась к мужчине и мальчику прямым ходом: спасатели, без сомнения, заметили их сигналы.

Внезапно, когда до скалы оставалось не более тысячи саженей, шлюпка по непонятной причине изменила курс: она свернула направо и прошла мимо двух несчастных, оставив их позади.

Ален и Жан Мари одновременно испустили отчаянные крики, прозвучавшие как один вопль, но отклика не последовало.

Молодой охотник снова принялся подавать сигналы бедствия; затем, сорвав со ствола платок, он решил перезарядить ружье и принялся искать в сумке пороховницу.

Перед тем как залезть на скалу, Ален снял ягдташ, чтобы легче было карабкаться на гребень; сумка упала к подножию скалы, уже окруженной водой, и порох намок.

Молодой человек обратил в море взгляд, исполненный тоски: шлюпка продолжала удаляться.

Он попытался снова окликнуть гребцов, но понял, что рокот волн заглушает его голос.

От всех этих перипетий Ален пришел в лихорадочное возбуждение; в такие минуты человеку кажется, что он в состоянии сделать все.

Не говоря ни слова маленькому Жану, он стал снимать с себя одежду.

— Вы решили плыть к берегу, Ален, — печально промолвил мальчик, — и правильно делаете. Не забудьте только, что я просил вас позаботиться о матушке.

— Я не поплыву к берегу, — отвечал Монпле, — я попытаюсь догнать лодку, чтобы привести ее сюда.

— Но это невозможно, — возразил юнга, — уже совсем стемнело, и лодку почти не видно; когда вы окажетесь в море, вы не сможете ее разглядеть.

— Что поделаешь, дитя! — сказал Ален, продолжая раздеваться. — Это наша единственная надежда на спасение!

Жан Мари заплакал.

— О! Мне так стыдно, — произнес мальчик с досадой, — но, по-моему, мне становится страшно.

— Мужайся, малыш! — воскликнул Ален. — Если я погибну, а ты снова увидишь Жанну Мари, хотя бы на Небесах, передай ей, что я сделал все возможное, чтобы искупить свою вину.

И он протянул к ребенку руки.

Тот бросился в его объятия.

Охотнику пришлось приложить усилие, чтобы вырваться из рук Жана Мари.

После этого, не теряя ни секунды, Ален бросился в море.

Флажок, бессловесный член этой троицы, о котором никто не думал, прыгнул в воду за хозяином, готовый следовать за ним куда угодно.

Монпле был бесстрашным и сильным пловцом, в чем нам уже довелось убедиться; он ориентировался не на лодку, а немного выше, на точку, где она должна была оказаться, следуя своим курсом, и надеялся перерезать ей путь.

Ален в последний раз собрался взглянуть на маленького юнгу; продолжая плыть, он обернулся и посмотрел в сторону скалы.

По отношению к пловцу скала находилась со стороны заходящего солнца; он увидел темный силуэт ребенка, выделявшийся на фоне багрового горизонта.

Мальчик стоял на коленях и молился, подняв руки к Небу.

Ален махнул ему на прощание рукой и энергично продолжал свой путь.

И только тут охотник заметил, что Флажок плывет рядом с ним.

Сначала он хотел прогнать собаку и отослать ее обратно к Жану Мари, но, подумав, что скорее всего Флажок не послушается, решил не терять время и силы на бесполезную борьбу.

К тому же Флажок был столь же первоклассным пловцом, как его хозяин; его лапы были снабжены перепонками очевидно, среди его предков была какая-нибудь собака с Ньюфаундленда.