Отверженная невеста - Анатолий Ковалев Страница 47

— Мы помешали вам? Вы, вероятно, собирались перекусить в антракте? Я слышал, многие артисты так делают. Пение очень утомляет…

— Я не перекусываю во время представлений, я слишком волнуюсь для того, чтобы чувствовать голод. А это не вино, — Каталина тщетно искала его взгляда, — это бальзам для… голоса. Господа, — неожиданно обратилась она к офицерам по-русски, — вы можете говорить на своем родном языке. Я родилась в Одессе и все прекрасно понимаю.

— Не только прекрасно понимаете, но и говорите почти без акцента! — восхитился прапорщик Ростопчин.

— Немногие русские дамы умеют так же хорошо говорить, как вы! — подхватил Белозерский.

— А куда вы направитесь после Петербурга, если не секрет? — Граф Андрей ласкал взглядом красавицу, даже не собираясь скрывать охвативших его пламенных чувств.

— Предполагается несколько спектаклей в Царском Селе, — сообщила она.

— В Царском также намечается бал-маскарад по случаю возвращения государя императора из Финляндии, — припомнил князь Борис.

— В таком случае, я заранее вас ангажирую на тур мазурки! — возбужденно воскликнул Ростопчин. — Нет, на два тура!

— Не откажите оставить и за мной два тура вальса, — добавил Белозерский.

Глеб, все это время скрывавшийся за ширмой, кусал губы. Его до крайности взволновало присутствие брата, которого он не видел целых семнадцать лет. Они расстались еще детьми и поддерживали связь только редкой перепиской. Однако над Глебом висела угроза Обольянинова — не раскрывать инкогнито под страхом смерти. «Будь он проклят со своим шпионством!» — мысленно твердил Глеб, переполняясь ненавистью к графу и презрением к себе.

Тем временем, получив от Сильваны Казарини согласие танцевать с ними на балу, молодые люди откланялись.

Спектакль закончился при непрерывных овациях. Теперь в уборной примадонны и в примыкающем к ней коридоре толпились не только офицеры, но и господа в штатском. Комната утопала в цветах, в ней стоял неразборчивый гул многих голосов — гул растревоженного пчелиного улья. Каталина за считаные минуты получила в свой адрес тысячи восторженных комплиментов. Ее сравнивали с самыми выдающимися оперными певицами современности — Джудитой Пастой и Генриеттой Зонтаг. Девушка, поворачиваясь во все стороны, отвечая всем сразу и не разбирая имен и лиц, принимала поздравления. Двое-трое богатых аристократов рискнули пригласить примадонну отужинать в ресторане, в самой великосветской компании, но она отказала, не давая себе труда обидеться или рассердиться. «Нет, нет, господа! — восклицала она, картинно поднося пальцы к вискам. — Мне необходимо отдохнуть в тишине. Я совершенно разбита после спектакля!»

В театре она была королевой, а дома ее ждал унизительный допрос. Венсенн рвал и метал, не понимая, как могло случиться, что «рыбка не клюнула» на столь соблазнительную приманку.

— ОН даже не дослушал оперу до конца, уехал после первого акта! Что это значит?!

— Очевидно, музыка Траэтты ему не по вкусу. Немцы весьма патриотичны и щепетильны в отношении музыки. Его превосходительству, видимо, больше по душе Глюк или Моцарт, — с насмешливой улыбкой предположила Каталина и добавила с деланой обидой: — Возможно, я тоже не в ЕГО вкусе. ЕМУ, наверное, нравятся белокурые пруссачки.

— Что за глупости! — вспылил дворецкий. — ОН клевал на всяких…

— Значит, я оказалась хуже всех! — парировала Каталина. Она не скрывала своего удовлетворения оттого, что план отца не удался с первого захода. Завтра Бенкендорф с императором отбывают в Финляндию, и на следующем представлении его ложа будет пустовать. Тяжесть последних дней будто свалилась с ее сердца, девушке все время хотелось смеяться.

— Зря радуетесь, мадемуазель! — прошипел ей в лицо Венсенн. — ОН, скорее всего, оставил вас на десерт и воспользуется случаем, когда вы переберетесь вместе с труппой в Царское Село. То-то я погляжу, как вы посмеетесь тогда…

— Послушай, ты, кабацкое отродье! — внезапно вспыхнул дотоле молчавший Глеб. — Как ты смеешь оскорблять даму! Да еще свою хозяйку!

— Хозяин у меня другой, да и она никакая не дама! — скривился дворецкий. — Подумаешь, певичка! Да я таких дам имел, может, сотню…

— Ты с кем разговариваешь, свинья?! — Глеб вскочил и застыл в угрожающей позе, подавшись вперед.

— Со свиньей и говорю, сопляк, клистирная трубка! — нагло рассмеялся Венсенн. — Вы оба — позор для ваших родителей! Вы бросили в грязь свои титулы, господин князь и госпожа графиня, теперь вы всего-навсего докторишка с певичкой. Тьфу! — в сердцах сплюнул он и вновь оскалился в мерзкой улыбке, но неожиданно рухнул на пол, получив сокрушительный удар ребром ладони в переносицу.

Рука у молодого доктора оказалась словно из железа. Дворецкий потерял сознание.

— Ты нажил себе смертельного врага, братец! — в отчаянии всплеснула руками Каталина. — Этот хам все равно не мог бы оскорбить меня, оскорбить может лишь равный… Не надо было с ним спорить, через несколько минут он уполз бы в свое логово, а теперь…

— Ну, знаешь ли, я не намерен больше терпеть выходки этого прохвоста! — отрезал Глеб. — Он нас ни в грош не ставит, не потакать же ему!

Между тем дворецкий пришел в себя. Он медленно ощупал распухший нос, с трудом поднялся и, шатаясь, сделал шаг в сторону Глеба.

— Ты за это заплатишь, щенок! — В руке у него мелькнул нож.

— Венсенн, вы забываете, какая миссия возложена на доктора Роше! — закричала Каталина.

Дворецкий ответил сдавленным рычанием и набросился на Глеба, но тот успел перехватить его руку с занесенным ножом и со всей силы ударил Венсенна локтем в солнечное сплетение. Бывший каторжник кулем повалился на пол. На этот раз обморок оказался более глубоким. Грудь дворецкого вздымалась изредка и еле-еле, дыхания слышно не было.

— Это кошмар… — дрожащими губами вымолвила певица. — Что же теперь делать?

— Вели-ка Марселине принести сюда крепкого кофе, — спокойно сказал доктор, рассматривая свой трофей — нож дворецкого, — а я схожу за саквояжем. Думаю, без лекарства на сей раз не обойтись…

Спустя некоторое время они вдвоем сидели в столовой и мирно пили кофе. Венсенн отдыхал на кушетке в гостиной, откуда раздавался его громкий заливистый храп. Обморок плавно перешел в глубокий сон, и будить дворецкого доктор пока не собирался.

— Сколько он так может проспать? — косилась на дверь гостиной Каталина.

— Сколько мне будет угодно, — пожал плечами Глеб. — Волью ему в рот еще несколько капель лекарства, и он не встанет еще сутки. Это нам только на руку. Я кое-что обнаружил в его вещах…

— Ты рылся в его вещах?! — широко раскрыла глаза девушка.

— А что здесь такого? Ведь мы как-никак шпионы! — усмехнулся доктор. — Он-то в моих постоянно роется. Да и в твоих тоже.

— И что же ты нашел?

— Представь себе, список тайных агентов с адресами в Петербурге. Эта бумажка должна заинтересовать нашего общего друга, господина Савельева, который к тому же питает к Венсенну симпатию, родственную моей.