Следы ведут в прошлое - Иван Головня Страница 46

– Еще Степан Васильевич иногда оставался дома.

– Что он говорил вам, когда оставался дома?

– А чего скрывать, – дергает плечом Соломко, как бы успокаивая сама себя. – Звонил, что взял бумаги и работает дома.

– А как он чувствовал себя на следующий день?

– Нормально. Только вот… перегаром каждый раз сильно от него разило.

– Кстати, он курил?

– Нет.

– Кто чаще других бывал в вашей конторе?

– Чаще других… – делая вид, что это не так просто вспомнить, медленно произносит Соломко. – Чаще других бывали люди из совхоза «Украина» и винзавода…

– Не этот ли человек, который только что заглядывал сюда?

– Да. Он тут, можно сказать, почти что свой.

– Как, вы сказали, его фамилия?

– Бондарук. Бондарук Алексей Дмитриевич, – говорит Соломко и добавляет: – Он женат на бывшей жене Степана Васильевича.

– Даже так! – не пытается скрыть своего удивления Галич. – И, несмотря на это, Крячко и Бондарук часто встречались?

– И даже, как мне кажется, были в хороших отношениях.

– Странно, – качает головой капитан, затем продолжает: – И последний вопрос, Марьяна Романовна. Подумайте, кто из работников вашего учреждения – мужчина приблизительно тридцати лет, среднего роста, темноволосый – мог посещать Крячко дома? Есть у вас такие?

– Нет, – подумав минуту, уверенно отвечает Соломко. – Ни один из наших работников не подходит под такие приметы.

– Понятно. Итак, вам больше нечего сказать мне?

– Нет. Я все рассказала.

– Ну что ж… Как говорится, на нет и суда нет, – в голосе Галича слышится легкая укоризна. – Мне лишь остается осмотреть в вашем присутствии стол и сейф Крячко.

Как и предполагал капитан, в сейфе спрятана выпивка: бутылка пятизвездочного армянского коньяка и две большие бутылки какого-то дорогого, по всей видимости, венгерского вина. Тут же две банки консервов. Одна – со шпротами, другая – с икрой. Не кабачковой, разумеется. На верхней полке сейфа Галич видит довольно потрепанный от длительного пользования толстый блокнот в голубой клеенчатой обложке.

«Вот где она, тайная бухгалтерия покойного! – не без удовольствия отмечает про себя Галич, перелистав несколько страничек блокнота. – Тут ребятам из ОБХСС на добрый месяц работы. А не эта ли книжица стала причиной смерти Крячко?»

– Блокнотик этот я возьму с собой, – закрывая сейф, говорит капитан. – А кабинет придется опечатать. Думаю, им должны заинтересоваться работники ОБХСС. Так что, в покое мы вас, Марьяна Романовна, не скоро оставим.

Соломко порывается что-то сказать, но пересиливает себя и бормочет первое, что приходит в голову:

– Буду рада помочь.

8

Бывшую жену Крячко, Елену Корнеевну Бондарук, Галич находит в просторном зале ресторана «Золотой колос», где она наблюдает, как две девушки в голубеньких передничках застилают столы новенькими скатертями, белыми, с яркой вышивкой по краям. Бондарук не столько следит за работой девушек, сколько присматривается и прикидывает в уме, будут ли эти скатерти гармонировать с общим убранством зала, оформленном в украинском народном стиле. Обновкой директор ресторана остается довольна. Это видно по тому, как она, взойдя на возвышение, на котором по вечерам располагается оркестр, окидывает оценивающим взглядом сразу весь зал и благодушно усмехается.

С виду Елене Корнеевне не больше сорока лет. На самом же деле, как установил Галич, не так давно ей исполнилось сорок восемь. Это говорит о том, что за своей внешностью Бондарук следит не менее ревниво, чем за обстановкой и убранством вверенного ей заведения. Хорошо сохранившуюся фигуру с тонкой талией и высокой грудью как нельзя лучше подчеркивает сшитый, судя по всему, у хорошего портного изящный светло-серый костюм.

– Вы ко мне? – заметив стоящего у двери Галича, обращается к нему Бондарук. – Если вам нужен на вечер столик, то должна вас огорчить – все давно уже заказаны.

– Я по другому поводу, Елена Корнеевна. Мне нужно поговорить с вами.

Протянутое Галичем служебное удостоверение не производит на директора ресторана ровным счетом никакого впечатления. Кокетливо поведя глазами, она насмешливо спрашивает:

– И что вы намерены разыскивать у нас?

«Похоже, она не знает о смерти Крячко», – думает капитан. Вслух же говорит:

– Разыскивать я у вас ничего не буду. Мне надо лишь кое о чем спросить вас. Где бы могли уединиться?

– Если вы не против, можем поговорить здесь, в зале, – предлагает Бондарук. – В моем кабинете душновато.

Они идут в дальний угол зала и усаживаются в мягкие кресла в чехлах.

– Елена Корнеевна, вам известно, что ваш муж… ваш бывший муж Крячко Степан Васильевич умер? – медленно произносит Галич.

Новость для Бондарук действительно неожиданная: глаза ее суживаются и темнеют, губы плотно сжимаются, образуя в уголках две резкие складки. Проходит по крайней мере добрая минута, прежде чем она приходит в себя и начинает говорить.

– Отчего он умер? – спрашивает директор тихим глухим голосом.

– Его кто-то удушил в собственной постели.

– Этого следовало ожидать, – помолчав, роняет Бондарук.

– Почему так?

– Пьянство еще никого ни к чему хорошему не приводило.

– Давно это началось?

– Тяга к спиртному? – вопросительно вскидывает тонкие брови директор и, вздохнув, отвечает: – Еще до нашей с ним свадьбы.

Елена Корнеевна сказала правду. Крячко и прежде пил, но не так часто и меньшими дозами. Тогда ей, молоденькой девчонке, только попавшей из села в город, это даже нравилось – приходилось часто бывать в компаниях, посещать рестораны. Лена была девушкой привлекательной, и многие мужчины, обычно после обильных возлияний, на все лады расхваливали ее красоту, а заодно и ум. Это не могло не нравиться девушке, и кружило ей голову не меньше самого крепкого вина. А время между тем шло. Лена и не заметила, как ее муж превратился в заурядного алкоголика. Он настолько опустился, внешне и внутренне, что Елена Корнеевна стала стесняться показываться с ним на людях. А когда лет шесть тому назад ее назначили директором ресторана «Золотой колос» и она, таким образом, стала своим человеком в «высшем свете» Бережанска, то и вовсе приуныла. Только тогда она по-настоящему поняла, какой совершила когда-то опрометчивый шаг, выйдя замуж за Крячко, и стала подумывать о том, как бы исправить ошибку молодости и найти себе другого, более подходящего спутника жизни. И нашла.

– А теперь я живу с другим, – просто, без жеманства продолжает Бондарук. – Вам, наверное, нужно знать фамилию моего второго мужа?

– Желательно, – кивает головой Галич, хотя и без того знает, кто ее муж.