Кровавые скалы - Джеймс Джексон Страница 45
Кровавые скалы - Джеймс Джексон читать онлайн бесплатно
Так он и сделает — их кровавые образы останутся, слившись воедино с воспоминаниями далекого прошлого. Они разожгут его гнев, придадут сил, заставят искать возмездия, требовать отмщения корсарам, туркам, предателю, обосновавшемуся в сердце ордена. Он должен добраться до Ла Валетта.
Жестокая ирония была в том, что Сент-Эльмо пал накануне Дня святого Иоанна, покровителя ордена. В Монастырской церкви собрались рыцари во главе с великим магистром, молча участвовали они во всенощной и коленопреклоненно молились перед ракой, содержащей святую длань Крестителя. Но вскоре им предстояло принять иное крещение. Они видели предсмертную агонию Сент-Эльмо, а на копьях — головы доблестно погибших собратьев. Они смотрели, как ликующие турки разжигали костры по всему лагерю. Пусть язычники пируют. Сила веры, крепость стен и решимость — вот все, что осталось защитникам.
Ла Валетт склонил голову и стал перебирать четки. Его недуг — сущий пустяк в сравнении с жестоким зрелищем истекшего дня. Он размышлял о костре, возвестившем о гибели форта, о выживших мальтийцах, описавших происходившее, о маленьком Люке, рассказавшем заплетающимся языком о Кристиане Гарди, воющем кличе янычар и наступившей затем бойне. Он требовал от этих людей слишком многого. Их гибель не будет напрасной и неотомщенной.
Минула полночь, и первые воскресные часы предвещали зарю. Старшие рыцари ордена все еще стояли на коленях в отведенном для высоких особ месте. Быть может, в последний раз им выпала возможность обрести покой перед битвой, участвовать в богослужении — пока дышала грудь и билось сердце. Среди них был и предатель. Он радовался тому, что рыцари находят утешение в столь утомительном обычае. Стало быть, умы их заняты проблемами возвышенными, тогда как он довольствовался делами приземленными. Метаморфозы еще впереди.
В церковь вошел Анри де Ла Валетт так тихо, как позволяли доспехи, и, встав на колени перед алтарем, приблизился к дяде. Обычно в таких случаях прерывать молебен возбранялось, а входить в святой храм при оружии было запрещено. Во время осады устав церковной службы соблюдался редко. Великий магистр, выслушав все, что прошептал ему на ухо Анри, тут же поднялся на ноги и последовал за племянником. Все встали. Но Ла Валетт жестом приказал им продолжать службу, избрав в качестве спутника лишь рыцаря Большого Креста Лакруа. Остальные узнают позже. Не стоит прерывать молитв ради их же спокойствия.
На берегу, у самых стен Биргу Ла Валетт увидел причину, по которой прервали его молитвы. На мелководье покачивались четыре распятия. Анри и старый ветеран Лакруа уже по пояс вошли в воду и, ухватившись, принялись вытаскивать кресты на сушу. Весьма необычный вышел улов, ибо на каждом из крестов было распято обезглавленное тело рыцаря. Гроссмейстер смотрел на них, гордо выпрямившись, с каменным выражением лица. Таким обстоятельствам его не согнуть. Одним взглядом он прочел геральдические знаки на одеждах трупов, заметил глумливо вырезанные на груди кресты. Турки позволили себе неосмотрительную дерзость.
Ла Валетт устремил взор на серые раздробленные руины Сент-Эльмо.
— Мустафа-паша доставил свое послание. Мы должны ответить.
Сумерки опустились, пробудив особые звуки: вой рогов, шум разгулявшихся турок, празднующих победу. На время забыты прошлые потери и грядущие схватки, мертвые на полях сражений и умирающие в шатрах. Несколько дней солдаты будут предаваться веселью. Они заслужили награду. На горе Скиберрас рабов вновь заковывали в кандалы, впрягали в ярмо и привязывали к орудийным лафетам для дальнейшего перехода к высотам Коррадино, где пушки разместят на новых позициях, высоко над Биргу и Сенглеа. Христиан скоро не станет. Но победа может подождать.
Немногие обратили внимание на разлетевшиеся эхом пушечные залпы неверных. Рыцарей и солдат из осажденных гарнизонов трудно было винить в том, что они озлобились и, позавидовав увеселениям османов, несколько раз пальнули из пушек, пытаясь испортить вражеский праздник. Османские воины шутили и смеялись или вовсе ничего не замечали.
Командир янычар обходил боевые порядки, проверяя часовых и осматривая окопы. Он не станет недооценивать врагов. Они умели сражаться — доказали это в Сент-Эльмо! — и оказались достаточно находчивыми и хитроумными, чтобы устраивать внезапные вылазки. Никто из его людей не ожидал такого сопротивления. Они покинули Константинополь с песней на устах и предвкушением легкой победы на сердце. Однако ничто не далось с легкостью. Обгорелые останки его собратьев устилали равнину перед захваченным фортом, а их гниющие тела отравляли воздух. Никому из них — и даже ему — не достались благовонная роскошь и расшитые шелками покои генералов. Тяжкие времена, горькие помыслы.
Янычар остановился и тут же пригнулся, ощутив резкий порыв ветра — признак стремительно приближающихся орудийных зарядов. Как часто неверные старались помешать празднеству! Не мешкая, сарацин бросился в укрытие под низкий бруствер, когда мимо пролетел второй, а за ним и третий снаряд. Турок выругался. Вражеские канониры верно установили высоту и дальность стрельбы, очевидно, пытаясь попасть по лагерю и убить нескольких случайных солдат. Он не будет в их числе. Приземлился еще один странный предмет и покатился, неуклюже крутясь, прыжками преодолевая препятствия и оставляя следы на земле. Докатился до края траншеи и упал подле янычара. Воин опасливо протянул руку, желая потрогать предмет, инстинктивно догадываясь о том, что перед ним, и надеясь, что ошибся. Пальцы отдернулись, коснувшись непрошеного гостя.
— Драгут мертв.
Мустафа-паша обвел взглядом собравшихся на военный совет командиров. Лица их были безучастны, лица закаленных в боях ветеранов, редко выражавших сочувствие и никогда не являвших слабости. Прославленный корсар претерпел столь тяжкую участь по воле Аллаха. Совет попросту перейдет к обсуждению иного вопроса, последующего этапа похода. Главнокомандующий внимательно посмотрел на Пиали. Теперь, когда Драгута больше нет, не осталось более миротворцев, нет мудрого судьи, способного уладить споры и смягчить вражду. Сохранились лишь соперничество и нескрываемая ненависть. Глаза Мустафы-паши встретились с задумчивым взором адмирала. Он все еще мог обыграть этого угодливого омерзительного отпрыска придворной наложницы.
— Адмирал Пиали, ныне вы заполучили свое укрытие в гавани Марсамшетт. Каким образом вы намереваетесь им воспользоваться?
— Во вред Ла Валетту и его рыцарям.
— За ту цену, что мы уплатили за Сент-Эльмо и вашу якорную стоянку, вам стоит послужить и нашим общим интересам.
— Я служу интересам султана.
— Вы скрываете это.
— Мои суда доставили сюда вашу армию, патрулируют здешние берега и охраняют ваши фланги. Не пренебрегайте этим, Мустафа-паша.
— Лишь моя артиллерия сровняет с землей Биргу и Сенглеа, лишь мои воины бросятся на вражеские укрепления и вознесут полумесяц над башнями Сент-Анджело.
Пиали вертел в руках блюдо с финиками.
— И лишь мои галеры рабы перетащат по бревнам вокруг подножия горы Скиберрас и доставят к Большой гавани. Мои суда обстреляют стены форта, до которых вашим орудиям не добраться.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments