По ту сторону жизни - Александр Чиненков Страница 45

Азат Мавлюдов не поддавался уговорам. Он, не двигаясь, лежал на кровати, не в состоянии связать двух слов. Чувствуя, что разговаривать с ним бесполезно, Боммер собрался было уйти в другую комнату и лечь спать, но Азат позвал его.

— Ну чего тебе, горемыка? — вздохнул Мартин, усаживаясь на стул. — Нажрался как свинья, так проспись и прими человеческий облик, тогда и поговорим.

Его слова, видимо, привели Мавлюдова в чувство, и он приподнял голову.

— С-сколько в-время?

— Слава богу, очухался, — укоризненно посмотрел на него Боммер. — А время сейчас ночное, пора спать ложиться.

Мавлюдов тяжело сел на кровати, свесил ноги и удивлённо осмотрелся:

— Не может быть! — сказал он. — Какая ночь, чего ты мелешь… Кстати, а где мы?

— В Москве, в гостинице, — ответил со вздохом Мартин. — Скажи, ты всё забыл, что было вчера?

Мавлюдов прикрыл глаза, и его лицо исказила мученическая гримаса.

— Я что-то сделал не так? — прошептал он. — Я пытался вспомнить, что было вчера, но ничего не получается… А когда я не помню, что было, впадаю в депрессию и такое состояние угнетает меня очень долго.

— Вчера ничего особенного не произошло, — «успокоил» его Мартин. — Если не считать, что ты набрался в стельку.

— Зато я снял стресс после учёного совета, — подыскал себе оправдание Азат. — Если бы не твоя находчивость…

— Ладно, оставим это, — поморщился Мартин. — Ты способен обсудить серьёзное дело, которое очень меня интересует?

— Есть желание поговорить, но сил без похмелья нет, — признался Азат, сокрушённо вздыхая. — Да и спешить нам некуда. В этом номере так уютно и хорошо, что…

— Меня интересуют рецепты твоих чудодейственных настоев, которыми ты ставишь всех на ноги, — неожиданно заявил Мартин.

— Я ждал этого вопроса, — усмехнулся Азат. — Только не пойму, для чего тебе это надо. Ты занимаешь высокое положение в медицине Германии и…

— Это не имеет значения, — отрезал Мартин. — Мне нужны эти рецепты, и ты дашь их мне, так ведь?

Азат медленно опустил руки. Его лицо сделалось бледным, губы шевелились и вздрагивали. Он был напуган переменой, происшедшей с обычно добродушным и покладистым гостем и, глядя на него, растерянно моргал.

— Я тщательно изучу целебные свойства настоя и, может быть, на его основе изготовлю уникальный препарат, способный излечивать миллионы людей! — продолжил натиск Мартин.

— Вы уже знали про существование рецепта, когда собирались ехать ко мне «по обмену опытом», или мой болтливый язык натолкнул вас на эту блестящую мысль?

— Про рецепт и настойки я ничего не знал, — пожал плечами Мартин. — Но был наслышан о чудесах исцеления в вашей лаборатории. Так вот я, хорошо зная тебя, решил приехать «в гости» и просить поделиться секретом твоего успеха! Ты же не откажешь в просьбе «старому боевому товарищу»?

— Нет, не откажу, — усмехнулся Азат. — Я дам вам рецепт, но вы не сможете им воспользоваться. Те растения, из которых могут быть изготовлены препараты, произрастают только в одном месте, а именно в таёжной глуши Верхнеудинска!

— Это правда, что ты мне сказал? — выдавил Мартин из себя. — Или таким образом ты пытаешься…

— Увы, но я сказал правду, — вздохнул и пожал плечами Азат. — Когда привезённые мною из Верхнеудинска настойки подходили к концу, я пошёл в лес, собрал точно такие же растения и изготовил из них настой. Однако он оказался бесполезным и не действовал исцеляюще на больных.

— Может, ты забыл что-то добавить? — подался вперёд Мартин. — Какой-нибудь «змеиный корень» или «ведьмин мох», например?

— Я соединил всё, что говорил мне когда-то старик бурят, — ответил Азат. — Но получившийся настой оказался не «лечебнее» обыкновенной воды.

— Ты точно ничего не напутал и не забыл? — нахмурился Мартин.

— Я тоже так подумал, — ухмыльнулся Азат. — Но потом съездил в Улан-Удэ, собрал там травы, изготовил из них настой и… Всё вернулось на круги своя. Мои пациенты стали выздоравливать и благодарить меня.

Боммер всё ещё недоверчиво смотрел на Мавлюдова, пытаясь услышать фальшь в его голосе. Но тот говорил совершенно серьёзно, только вот речь явно давалась ему с трудом. Его руки, челюсти и губы беспрерывно вздрагивали.