Война роз. Право крови - Конн Иггульден Страница 45

– Нам больше не нужно их задерживать, Корбен. Я уверен: Его Величество король Генрих не для того собрал столь великую армию, чтобы дожидаться с нею весны. Своей цели я достиг – да что там, превзошел все самые смелые ожидания! Полагаю, что в этой «войне двух королей», или как там ее нарекут потомки, я нанес самый первый удар, причем весьма победный.

Джон улыбнулся, предвкушая причитающуюся ему хвалу. Но, словно в прозрении своей будущности посмотрев вдоль реки, он оказался одним из первых в своем отряде, кто увидел, что именно грядет. Капитан Корбен удивленно наблюдал, как лицо Клиффорда из румяного становится восковым.

– Милорд? – спросил он осторожно, прежде чем оглянуться через плечо и растерянно чертыхнуться.

В еще мутноватом свете народившегося дня поле вдоль реки в одночасье словно ожило, закишев бегущими солдатами и скачущими лошадьми.

– Лучники! – отчаянно выкрикнул Джон. – Лучники во фрунт! ^[28]

– У них нет стрел, милорд, – напомнил Корбен, хотя барон уже и сам, опомнившись, втянул ртом воздух, собираясь отменить приказ. Полоснув своего капитана взглядом, Клиффорд рявкнул всему своему построению:

– Отставить! Отходить к северу, держа строй! Отхо-о-о-од!

Капитаны и сержанты эхом разнесли последнюю команду, грубо ухватывая и разворачивая толкущихся лучников, пытаясь навести в толковище мало-мальский порядок. Строй нарушался теми, кто, видя приближение неприятеля, напирал снаружи.

Голос Клиффорда, высокий и надтреснутый от волнения, снова взвился над рядами:

– Капитаны! Вы можете заставить людей шевелиться? Все отходим к основной армии!

Словно в ответ на его слова, передовые лучники неприятеля, выбежав с боков вперед, остановились на дальнем краю дистанции и натянули луки. Стрелы, прянув, не долетели, но их определенно увидели те, кто, отбегая вспять, показал спину. Раненых пока не было, но паника уже охватила ряды отступающих, так что началась давка, и дисциплина была позабыта. Проворней других оказались лучники Клиффорда, не имевшие доспехов и кольчуг. Они с ходу принялись просачиваться сквозь остатки построения, продавливаясь сквозь нестройные ряды. Всадников в отряде барона была от силы дюжина, и все они провели ночь в седле. Словом, от реки и обрушенного моста отступала разрозненная бесформенная толпа. А следом накатывалось трехтысячное воинство, с гиканьем, волчьим воем и совиным уханьем смыкая расстояние.

Лорд Клиффорд, превозмогая растущий страх, подозвал к себе Корбена.

– Пошли кого-нибудь из конных за поддержкой, из тех, кто расторопней. Надо было тебе отправить вперед лазутчиков, чтобы они меня предупредили. Что ж ты так оплошал, Корбен?

– Оплошал, милорд, – не меняясь в лице, принял упрек капитан и лишь по-ястребиному стрельнул глазами. – Вперед я уже услал молодого Энсона. Он мелкий и юркий, а лошадь под ним самая быстрая в нашем отряде.

Какой-то момент Джон прикидывал, не взять ли Корбена с собой: как-никак двадцать лет служил их семье верой и правдой. Но опять же, ни до каких званий не дослужился. Можно сказать, простолюдин.

Клиффорд снова поглядел через плечо своего капитана, озабоченно качая головой от столь опасной близости врага.

– Может статься, что я… – начал он подыскивать нужные слова. – Я могу двигаться дальше и быстрей, чем все эти пехотинцы, Корбен. Может оказаться…

– Я понимаю, милорд. Я присягал вам и вашему отцу. А таких обетов не нарушают. Если вы поскачете на север вслед за Энсоном, то мы, возможно, сможем их здесь какое-то время удерживать.

– Значит, ты меня понимаешь, – стараясь звучать твердо, кивнул барон. – Это хорошо. Я, видишь ли… ценен для короля. – Чувствуя, что человеку, оставляемому на верную смерть, таких слов явно недостаточно, он несколько драгоценных секунд пожевывал губу.

Корбен заерзал в седле, а его лошадь нервно заржала и загарцевала вбок.

– Милорд, они почти уже здесь. Мне пора к моим людям.

– Да-да, разумеется, Корбен. Я лишь хотел сказать… Лучшего слуги я не мог и желать.

– Ну а как иначе? – бросил его подчиненный рассеянно, уже не глядя на своего господина.

Клиффорд смятенно смотрел, как его мрачнолицый капитан развернул и пришпорил лошадь, из-под копыт которой рванули мокрые куски дерна. Вот уже прянули и первые стрелы – на этот раз не для острастки, – словно зубами выгрызая клочья из его задних отступающих рядов. Защищаться при отходе они не могли, так что уцелеют немногие. Барон оглядел весь свой отряд, который сейчас с обоих флангов легким галопом окружали конники. Нервно сглотнув, Клиффорд сжался всем нутром, чувствуя, как замирает и бьет в голову сердце. Безусловно, это была хватка страха. Те, кто сейчас зловеще воет, этой ночью видели гибель своих друзей и наставников, безжалостно вырываемых из жизни жужжащими в темноте стрелами. Так что теперь пощады не будет – это знал каждый из отступающих.

Что-то холодное коснулось его лица, и Джон Клиффорд поглядел вверх. Оттуда медленно и невесомо падали снежинки, множась в числе, а с ними мир словно подергивала белая занавесь, из-за которой скрадывались и мост, и темные всадники за рекой, и готовые убийственно рвануться неприятельские ряды. Сердито отерев глаза, барон дернул поводья и дал своему испуганному коню шпоры: а ну пшел, галопом!

* * *

Эдуард Йорк мрачно следил за тем, что происходит в четверти мили за рекой. Чуя взвинченность хозяина, его боевой конь всхрапывал и вскидывал голову, отчего шевелились и позвякивали пластины доспеха на его могучей груди. Кони по всему строю тоже с фырканьем рыли копытами землю. Чтобы как-то успокоить жеребца, Эдуард протянул вниз руку и похлопал его по жаркой пыльной шее.

Подавшись вперед в седле, он нетерпеливо вгляделся туда, где над водой заканчивали работу плотники Уорика. Сейчас туда, на шаткий дощатый настил (в ширину проход всего для двоих пеших или одного конного), вкатили телегу с последним грузом досок. У моста уже выстроился весь передовой ряд построения, чтобы цепочкой без задержки пройти на ту сторону. Перед командирами стояла тактическая задача: подготовить команды копейщиков, которые переправятся первыми и оцепят там безопасный участок. Затем туда начнет съезжаться контингент из конных рыцарей, которому предстоит преследовать убегающего врага. Работа сложная и опасная, а тут еще снег на голову (в буквальном смысле) сыплется с белесого неба и тает в реке Эйр со звуком, подобным вздоху…

Вместе со своим королем и все войско чувствовало взбухающее вожделение битвы, напряженность, осязаемо витающую в воздухе. На другом берегу ревели охотничьи рога Фоконберга: слышно было, как его люди с лихим гиканьем – ни дать ни взять стая лесных разбойников – настигают и кромсают врага, оставшегося без стрел, которыми можно было бы удерживать дистанцию. Даже отсюда, с отдаления, было видно, что расправа творится лютая, и всем, кто стоял рядом с Эдуардом, не терпелось оказаться там, среди бучи – всем поголовно.