Агент из Версаля - Владимир Бутенко Страница 44

Последний июльский день выдался дождливым. Лишь перед закатом тучи отлетели к северу, солнышко засияло, и через полчаса булыжники дворцовой площади и дорожки парка высохли, маня гуляющих. Зодич и его приятель, сын маркиза Люатье, отправились в королевскую резиденцию верхом на лошадях. Булонский лес, через который вел путь, был еще мокрым, на густой листве платанов и кленов искристо поблескивали капли. В тишине далеко разносился цокот подков по щебню дороги, заглушающий вечерние трели пичуг. Лица мягко овевала лесная свежесть.

– Позавчера, Верден, как мне показалось, вы приударяли за племянницей графини де Полиньяк. Не опасаетесь ли немилости столь важной мадам? Она прочит Жаннетт за какого-то барона, не то баварца, не то испанца.

– Так, шалость. Да и вы, Мишель, также не дремлете.

– За кем будете ухлестывать сегодня? Нам пора условиться, чтобы не мешать друг другу, – предложил приятель, встряхнув длинноволосой головой и приосанившись. Он был младше Зодича, богат безмерно, и объединяло их пристрастие к карточной игре да амурные похождения.

– Я как-то видел дочь принца Конде. Очень хорошенькая.

– Да, мсье. Вкус у вас отменный. Мадмуазель прелестна. Но… как говорится, в «но» поместится Париж… Мой отец из одной партии с принцем, и я открою вам как другу секрет. С ведома короля Людовика, через своего агента, принц Конде ведет переговоры с польским монархом. Он предлагает ему в жены собственную дочь.

Зодич невольно придержал лошадь и весело воскликнул:

– Ну, уж это слишком! Соперничать с правителем целой страны – чистейшая авантюра. Спасибо, Мишель, за предостережение.

– Разумеется, там еще идет торг. Поляк настолько богат, что имеет от трех до пяти миллионов ливров. И если этот альянс состоится, то страна его будет оторвана от России. Во всяком случае, брат нашей королевы, император Иосиф, не упустит возможности нажиться в пользу Австрии.

– И как далеко зашли эти переговоры? – простодушно обронил Зодич.

– Не могу знать. Но с тем, что о дочери Конде придется забыть, вам пора смириться. Постарайтесь пленить сердце одной из фавориток королевы! Обе пышут страстью! Имеют любовников. А вы – мужчина не промах! Принцесса Ламбаль и графиня де Полиньяк ждут приключений!

– Мадам де Полиньяк прекрасна, спору нет. Она миниатюрна, грациозна и голубоглаза, что придает женщине обманчивую скромность. Но, увы, связь ее с графом де Водреем давно перестала быть дворцовой тайной.

– Мой отец дружен с Шуазелем, бывшим первым министром Версаля. Мне известны некоторые интриги вокруг короля и королевы. И если учесть, что наш милый Луи, король Франции, подвержен влиянию королевы, то понятно, почему все придворные должности в руках родственников и приятелей де Полиньяк.

– Принцесса Ламбаль, как бы там ни было, не лишена дружбы королевы. Все может измениться в одночасье! – возразил Зодич и подстегнул свою неторопливую откормленную лошадь.

Через полтора часа, миновав Сен-Клу, они уже въезжали в Версаль. Надворный слуга принял их лошадей и повел к королевской конюшне. Следом за приятелями в широкие ворота, грохоча колесами, влетела изящная полуоткрытая карета с лилиями из золотых пластин на дверцах.

Мария-Антуаннета, французская королева, возвращалась откуда-то со своим закадычным дружком – графом д’Артуа. Будучи младшим братом короля, он позволял себе все, чего хотел. И, женившись на Марии-Терезе Савойской, не бросил своей привычки веселиться, искать развлечений и волочиться за красотками, в том числе за королевой. Злые языки и памфлетисты, еще несколько лет назад, в бытность здесь мадам дю Барри, распускали о брате короля и будущей королеве, тогда дофине, сплетни. И, действительно, их часто видели вместе на прогулках в парке, гуляющих пешком или на лошадях, мило беседующими наедине в укромных местечках дворца или в салоне мадам Гемене. И ничего удивительного в том не было, поскольку оба отличались жаждой жизненных наслаждений и впечатлительностью.

В отличие от брата и жены, Людовик, полный, тяжеловесный и неповоротливый властитель Франции, предпочитал не часто показываться на людях, любил работать в тишине и одиночестве. Строгать доски и столярничать было для него занятием более привлекательным, нежели танцевать в зеленомраморном зале Дворцовой Оперы. Его посещала меланхолия, и весь французский двор знал, от чего. Семь лет он не мог стать отцом. И, с неразумного откровения Марии-Антуаннеты, было известно о его мужской слабости и физическом недостатке. И потому одни сочувствовали королю Франции, виня во всем его ветреную жену-австрийку, а другие старались приблизиться к королеве, чтобы через нее влиять на Людовика XVI, реализуя личные цели. Несмотря на власть Марии-Антуаннеты над королем, укрепившуюся после того, как между ними наконец установилась интимная близость, антиавстрийская партия пополняла ряды. Королева, любя пикантные развлечения, посещала оба враждовавшие между собой салона: мадам Гемене и принцессы Ламбаль, ближайшей компаньонки, но уже уступившей сердце королевы новой фаворитке – графине де Полиньяк.

Зодич был вхож в оба салона, имея титул барона Вердена, чья фамилия была известна во Франции два века назад, но затем забылась. По разным причинам не оказалось наследников тех, кто был близок в стародавние времена к Бурбонам. Благодаря искусно сфабрикованным геральдическим хроникам, доказавшим родство «Клода Вердена» со своими славными предками, его причислили к избранным, позволяя не только посещать Версаль, как всем желающим, но и бывать на королевских торжествах. Связь с ближайшей подругой Луизы Прованской, женой среднего брата короля, герцогиней Каролин де Брюсе, голубоглазой вдовушкой, привела Александра на королевские приемы. Он был представлен герцогу Прованскому, откровенному недоброжелателю королевы, которая, как поговаривали, отвергла его любовные наскоки. Стать своим в Версале, тяготея к антиавстрийской среде, это была главная задача, поставленная перед агентом русским посланником в Париже князем Барятинским…

Августовский вечер, благоухающий цветочными клумбами, собрал многочисленную публику, приехавшую из Парижа и окрестных поместий; блестящую молодежь, среди которой выделялись военные; мадам и мсье, одетых точно с иголочки. Зодич был в удлиненном сюртуке, украшенном белой розой в петлице, в узких светлых штанах и в тон им кожаных туфлях, пошитых из рулона крымской кожи. Белая шляпа на вьющихся темных волосах в сочетании с бордовым сюртуком придавали «барону Вердену» вид экстравагантный и весьма привлекательный.

Королевский двор после недавнего возвращения из Шуази вошел в привычный ритм жизни, который ежевечерне предполагал концерты, театральные представления или танцы. Сегодня был объявлен бал в зале Оперы. Недолго задержавшись у открытой веранды парка, где военные музыканты оглушали гуляющих бравурной музыкой, Зодич с приятелем свернули к Дворянскому крылу Версальского дворца. Здесь уже царило оживление, и разряженные женщины самых именитых фамилий блистали в окружении разновозрастных донжуанов. Мишель, кивнув «барону» на прощанье, исчез в толпе. А Зодич подошел к начальнику охраны Трианона, дворца королевы, капитану д’Эспираку. Бравый мушкетер приветливо улыбнулся и, отрывисто, по-военному произнося слова, спросил: