Путешествие на "Париже" - Дана Гинтер Страница 44

– Вчера вечером за столом была весьма оживленная дискуссия, – заговорила она. – Очень интересная. Правда, меня удивило, что доктор, друг капитана Филдинга, вышел из-за стола сразу вслед за вами. Наверное, он подумал, что вам понадобится его помощь.

Миссис Томас произнесла последние слова с нарочито озабоченным видом.

– Со мной все в порядке, – сказала Констанция.

Ну не забавно ли, что кто-то мог решить, будто после того, как она выразила свое мнение о правах женщин, ей могла понадобиться помощь врача?

– Доктор Шаброн просто проводил меня в каюту.

– Как мило с его стороны! – воскликнула миссис Томас. – Он что, ваш приятель?

– Да, недавний приятель. Мы с ним познакомились здесь, на корабле, – ответила Констанция и обратилась к парикмахеру: – Вы не слишком коротко подстригаете?

– А после обеда вы с ним пошли танцевать? – настойчиво давила Милдред. – Пили коктейли? Играли в карты?

Констанция бросила на миссис Томас недоуменный взгляд. С чего это она проявляет такой интерес к ее знакомству с доктором? Интересно, что бы она подумала, если бы узнала, что он пригласил ее поужинать вместе с ним за капитанским столом?

– Нет, Милдред, никуда мы не пошли, – с трудом подавляя желание назвать эту старомодную даму «мэм», ответила Констанция. – Доктор проводил меня до каюты, а потом я весь вечер читала. А вы с мистером Томасом? Всю ночь танцевали до упаду?

– Нет, мы с мужем не любители кутежа, – отрезала миссис Томас с чопорным самодовольством, которое никак не вязалось с ее видом, – ее голова была в серовато-коричневой кашице и казалась совсем крохотной. – Так откуда, говорите, вы родом?

– Я не помню, чтобы я об этом говорила.

Констанция не стала заострять внимание на том факте, что за их столом ею, собственно, никто не интересовался. Заметив, что миссис Томас продолжает смотреть на нее с требовательным любопытством, она решила отделаться неопределенным ответом.

– Я из Массачусетса.

– Полагаю, из Бостона? Как мило! – не дожидаясь подтверждения, заключила ее собеседница. – Мы, к сожалению, ни с кем из жителей Новой Англии не знакомы. Мы живем в Филадельфии – Городе братской любви. Мой муж служит в автомобильной компании «Биддл мотор». Вы, наверное, о ней слышали?

Да, Констанция припоминала – за одной из трапез мужчины действительно говорили об автомобилях, и хотя к беседам этим она не прислушивалась, но кивнула в подтверждение. Миссис Томас незамедлительно пустилась в рассуждения о работе мужа, и сразу стало ясно, что стоит появиться благодарным слушателям, и эта молчаливая дама способна говорить так же долго и так же громко, как и ее благоверный. Когда же рассуждения миссис Томас подошли к концу и голос ее потонул в шуме салона, Констанция с удовольствием погрузилась в свои мысли и, не удержавшись, проиграла в голове сцену в клинике. Голос Сержа, аромат его одеколона, его прикосновение… Уставившись в зеркало, она наблюдала, как парикмахер, орудуя щипцами для завивки, преображает ее прямые волосы в модные волнистые. Интересно, понравится ли Сержу ее новая прическа?

– Констанция, милочка, – снова послышался голос миссис Томас, – я вас только что спросила, чем занимается ваш муж?

– О, простите, я не расслышала, – очнулась Констанция, смущенная, что в ее наивные мысли вторглась реальность – Джордж. Ей так захотелось выдать себя за кого-то другого. Но она подавила в себе это желание. Не представляться же, в самом деле, вдовой? По отношению к Джорджу это было бы весьма несправедливо.

– Мой муж университетский профессор, – сообщила она. – Преподает географию.

– О, мне следовало догадаться! – с ликованием воскликнула Милдред. – Бостон знаменит университетами!

Теперь, когда миссис Томас наконец разобралась с семейным положением Констанции, она завела нескончаемый рассказ о своем дальнем родственнике, который преподавал в Пердью. Констанция чуть было не добавила несколько слов о своих детях, но Милдред снова разразилась тирадой, и тогда Констанция, уже не притворяясь, что слушает ее, погрузилась в мысли о девочках. Еще несколько дней, и она сможет посадить их к себе на колени – всех трех! – и поведать им о своих приключениях во Франции. Но какие забавные истории она им расскажет? Констанция мысленно улыбнулась: о чем она им точно не расскажет, так это о том, как любовник Фэйт однажды зажарил на ужин кролика.

К ее креслу подошла маникюрша и предложила подстричь и отполировать ногти, а затем покрыть их бледно-розовым лаком. Констанция согласилась, Милдред отказалась. Маникюрша присела на табурет рядом с Констанцией и, нежно взяв ее за руку, принялась за работу. А миссис Томас, которой предстояло просидеть в краске еще с добрых полчаса, достала из сумки вышивание.

– Что вы вышиваете? – вежливо поинтересовалась Констанция.

Милдред протянула ей кусок материи с цветными цифрами и буквами. А в середине она вышивала рождественскую елку со свечами, шариками и всякими безделушками.

– Я знаю, это кажется странным, что я занимаюсь рождественской вышивкой летом, в июне, но я готовлю двенадцать штук – все разные! – к рождественскому базару в нашей церкви, и моя работа очень ценится…

Миссис Томас говорила и говорила, но Констанция уже давно ее не слушала. Она сидела, глядя на ее вышивку, и размышляла о том, что после прошлогоднего Рождества вряд ли их праздники будут такими, какими бывали прежде.

Тогда они с Джорджем привезли дочерей к ее родителям. Девочки с такой радостью предвкушали визит! Элизабет и Мэри помогли ей испечь имбирные пряники и разучили несколько рождественских песен. Разодетые в праздничные наряды, с лентами в волосах, они торжественно зашли в гостиную: Элизабет гордо несла поднос с пряниками, Мэри вела за собой маленькую Сьюзен. Возбужденные, они улыбались и распевали: «Мы желаем вам веселого Рождества! Мы желаем вам веселого Рождества…»

Рядом с елкой – с незажженными лампочками – на полу перед камином, скрючившись, сидела их бабушка. В белой ночной рубашке, с длинными распущенными волосами, она, не сводя взгляда с огня, тыкала веткой в камин. Она не обратила внимания на их присутствие, словно не слышала ни как они вошли, ни как запели веселую песню.

– Бабушка! – остановившись, воскликнула Элизабет и рассмеялась.

Наверное, их чудачка-бабушка нарочно притворяется, будто их не видит, а потом вдруг обернется и изобразит небывалый восторг.

– Мы пришли! Сегодня Рождество!

Но Лидия по-прежнему их не замечала. Констанция, быстрыми шагами пройдя мимо дочерей, устремилась к камину, и в эту минуту, улыбаясь, в комнату вошел Джеральд. Он, как всегда, сидел, запершись в своем кабинете, и выманила его оттуда лишь веселая песня внучек. Но, увидев жену в ночной рубашке перед камином, он бросился к ней. Дальше все развивалось стремительно.

– Мама! – тронула мать за плечо Констанция.

– Лидия! – воскликнул Джеральд вслед за ней.