Скитальцы океана - Богдан Сушинский Страница 43

– Раскрыв тайну моего пола, ты решил, что можешь теперь шантажировать меня всю оставшуюся жизнь, – с грустью констатировала Анна.

– Нет у меня такого намерения. Просто веди себя, как подобает мужчине, морскому волку, пирату, в конце концов.

Анна приумолкла, однако Грей слышал, как она обиженно сопит, пытаясь пересилить себя, удержаться от словесной мести.

«И эта кокетка решилась идти на корабль в мужском одеянии! – ужаснулся Грей. – О чем она думала, отваживаясь на это? О чем думал тот, кто, зная ее тайну, рискнул привести ее на пиратское судно?! Какими нужно быть идиотами, чтобы пойти на такую авантюру!»

– Ладно, – вернулся Грей к иллюминатору. – Спи. Приказ капитана: выспаться и быть готовым приняться завтра за строительство плота.

– Но это уже будет завтра… – произнесла Анна с томной тоской капризной девчушки. – Сейчас меня совершенно не интересует, что будет завтра.

32

Несколько минут в каюте царило молчание. Грей прислушивался к прерывистому дыханию Норвуд, к шагам Внебрачного Лорда, который вел себя слишком уж шумно для часового, и посматривал на меняющиеся под угасающим лунным сиянием уже знакомые ему очертания гор.

– Кажется, мы должны еще кое-что выяснить, штурман.

Грей настороженно замер и лишь несколько мгновений спустя ответил:

– Нам уже больше нечего выяснять.

– Да нет, кое-какие сомнения все же появились.

– Странно. Только говори коротко, ясно и без каких-либо вступлений.

– Как бы это вам сказать?

– Лучше поспи, Норвуд, ты мне уже порядком надоел.

– Не грубите, штурман. Теперь вы, конечно же, станете пользоваться раскрытой вами тайной, чтобы всячески ущемлять меня, позволяя себе непозволительное.

Грей улыбнулся и сплюнул за борт. «Поскорее бы она умолкла. Отправить ее в общую каюту что ли? К Венту и Лорду-Висельнику».

– Но ведь в любом случае за молчание свое вы потребуете какую-то плату. Разве не так, штурман Грей? Вы ведь не станете молчать только из уважения или жалости ко мне?

– Ну, если вы так решили…

– Увы, это решил не я. Молчание всегда стоит дорого: так говорил еще мой дед. А еще он утверждал: «Молчание – слишком дорогой товар, чтобы его дешево ценить».

– Тоже пиратствовал?

– Боже упаси. Ни он, ни отец, ни кто бы то ни было другой. Я – первый урод в нашем роду. А дед мой сначала был судьей в Ливерпуле, затем адвокатом на Ямайке. Отец – адвокат. Господи, знал бы он, где сейчас его дочь!

– Он что, вообще не представляет себе, куда вы девались? – не удержался Грей, опять переходя на «вы».

– Решил, что села на корабль, чтобы вернуться в Англию. И вообще, я незаконнорожденная. Впрочем, жизнь моя – удивительна, как библейская легенда.

– Когда-нибудь ты перескажешь ее?

– Когда-нибудь – возможно. Так что, какую плату вы решитесь установить за то, что не станете выдавать меня? По крайней мере, до ближайшего порта, ближайшей английской территории.

– Вы так бездумно настойчивы, леди Норвуд, что хочется спросить: а что вы способны предложить в качестве платы? Кроме, разумеется, сердечной благодарности, которая на пиратских кораблях ценится куда меньше, нежели молчание.

– На сегодняшний день все мое состояние – две золотые монеты.

Грей взорвался таким хохотом, что Внебрачный Лорд, вышагивавший рядом с каютой, остановился и настороженно прислушался.

– Не ржите вы так, – шепотом прикрикнула на него Анна. – У меня действительно больше ничего нет. Зато здесь, в трюмах, хранится целое сокровище. Вам это известно?

– Тайну сию уже раскрыл Лорд-Висельник.

– Мы ведь попытаемся добыть их, разве не так?

– Возможно. – Грей вспомнил о бочонках с драгоценностями, которые они с Рольфом и Лордом-Висельником припрятали в каменистой россыпи прибрежного склона, и только теперь по-настоящему осознал, что он сказочно богат. Чтобы еще и ощутить это, надо всего лишь заполучить один из бочонков в свое владение и добраться с ним до ближайшей английской колонии… Но путь этот настолько долог и опасен, что, даже пройдя его совершенно нищим, можно почувствовать себя счастливчиком.

– Так вот, половина доли, которая достанется мне, – ваша. Считаете, что это несправедливо?

– Почему не две трети? – вновь хохотнул Грей.

– Что вы опять ржете? – обиженно упрекнула его Анна. – И почему две трети? Половина всегда была проявлением справедливости: пятьдесят на пятьдесят. Почему обязательно две трети?

– Если честно, я ожидал, что вы предложите что-либо другое, леди Норвуд.

– Что… «другое»? Чего вы молчите: что «другое»? Что вы имеете в виду?

– То же, что имел в виду штурман Марр. Что вы вновь замолчали, леди Норвуд?

– А что… вам известно о Марре? О наших былых отношениях с капитаном? Откуда? От кого? От Лорда-Висельника? Но ведь и он тоже ничего толком не знает, ни о чем не догадывается. Никто ни о чем не догадывался…

– Кроме первого штурмана Марра.

– Вы правы, – упавшим голосом признала Норвуд. – Кроме него, будь он проклят. Все пронюхал. Сразу догадался, кто я и почему капитан Рейтель якобы нанял меня в качестве юнги. Буквально на третий день после моего появления на корабле он уже понимающе ухмылялся. Все то время, пока капитан добывал каперское свидетельство и ждал окончательного решения об амнистии, этот проклятый норманн соблюдал хоть какое-то приличие. Но как только мы оказались в море, его словно бы подменили.

– В чем это проявлялось? – не мог скрыть своего любопытства Констанций.

– В команде были верные ему люди, и это позволяло Марру шантажировать капитана угрозой бунта. Угрожал, что выдаст меня и Рейтеля, и тогда капитана повесят на рее или высадят на безлюдном острове. В лучшем случае лишат права командовать кораблем. Меня же спустят в трюм, для общего пользования.

– И вы не сомневались, что он может решиться на это.

– Сомневаться?! В угрозах Джесса Марра? Вот если он не угрожает, это и в самом деле должно вызывать сомнение. И даже подозрения.

– И тогда, тайком от капитана, вы стали спать с ним.

– Я очень любила капитана Рейтеля. До моего появления на корабле мы были знакомы с ним уже два года. С тех пор, когда он еще был старшим лейтенантом на большом фрегате, приведшем из Англии караван судов. Он тогда отличился в бою с испанской эскадрой, губернатор Ямайки лично пожал ему руку и вручил наградное оружие. На балу в честь прихода эскадры все девицы столицы Ямайки Порт-Рояля буквально сходили от него с ума. Сама не знаю, каким чудом мне удалось приковать к себе его внимание и добиться благосклонности. Хотя на балу я была отнюдь не самой знатной, красивой и богатой дамой.