Братья - Юрий Градинаров Страница 43

– Ваши собратья, Киприян Михайлович, енисейские золотопромышленники, господа Рядков, Кузнецов, Токарев, Григорьев пожертвовали средства на изучение Севера вашего края. Надеюсь, это только начало гидрографических и геологических исследований. Думаю, со временем, и казна не останется в стороне. Возможность прихода судов Ледовым морем не один век занимает умы ученых, зажигает сердца российских и иноземных мореходов. Англичан давно манит не только Африка, но и сибирский Север. Кстати, я встречался с Михаилом Фомичом Кривошапкиным, он передал нижайший поклон вам, Киприян Михайлович, вашему брату Петру и свое почтение за службу населению Туруханского края. Низко кланяется он вашей супруге Катерине Даниловне и сыну Александру Вы, наверное, слышали, года три назад, после визита в Дудинское, осенью он защитил докторскую диссертацию по медицине, а в прошлом году издал двухтомник «Енисейский округ и его жизнь».

Киприян Михайлович чуть смутился, но обрадовался такому человеческому вниманию Кривошапкина.

– Жаль таких людей, как Михаил Фомич. С его державной головой, с его душевной болью за развитие нашего края можно было сделать столько добрых дел. Рано он уехал из Туруханска. Мог бы еще послужить северянам.

– В своей книге он порицает российское правительство и призывает разработать программу освоения богатых земель енисейского Севера, – подтвердил слова Сотникова Шмидт. – Надо в таких селах, как Дудинское, на крупных станках строить церкви, а при них открывать церковно-приходские школы, чтобы учить детей грамоте, поскольку земли наши должны осваивать грамотные оседлые люди. Не только сами будут жить здесь, но и дети их.

– Внуки и правнуки! – добавил отец Даниил, оглаживая большим и указательным пальцами тяжелую густую бороду.

Василий Савельев сидел безучастно. Тепло от выпитой водки, сытость от еды растекались по его худосочному телу и клонили ко сну. Но правила хорошего тона вынуждали сидеть и иногда кивать, как бы поддерживая говорящего.

– Так вот золотопромышленники сделали заказ экспедиции: «Уточнить карту среднего и нижнего Енисея, нанести на них полезные ископаемые». Руководить Туруханской экспедицией будет Илларион Александрович Лопатин. В состав экспедиции вошли его брат Павел Александрович, Иван Егорович Андреев, Александр Петрович Щапов, Феликс Павлович Мерло. Ну и мы с Василием. Лопатин-старший окончил корпус горных инженеров в Санкт-Петербурге и уже имеет авторитет как толковый географ и геолог. В составе группы фотограф, топограф, этнограф, метеоролог. Люди подобраны с определенным опытом работы.

– Опыт – дело наживное! – назидательно произнес Сотников. – Но тундра коварна и зимой и летом. Енисей река капризная – не чета Неве или Волге. Потеряться в многочисленных протоках на Бреховских, попасть в шторм на широкой переправе или в непроглядный туман в Енисейском заливе – ничего не стоит даже опытному следопыту, большому речному пароходу, не говоря о многовесельных лодках. Я к чему говорю! Хочу, чтобы вы обезопасили себя от трагических случайностей. Поэтому важнейшая вещь – подбор проводников, хорошо знающих низовье Енисея. Не менее важно обеспечение многовесельными, устойчивыми при шторме лодками и, конечно, провиантом. Вам, Федор Богданович, вместе с Лопатиным надо определить базовые станки, куда доставят провиант, спецодежду, запасные приборы и шанцевый инструмент.

– Вот здесь, Киприян Михайлович, мы надеемся на вашу помощь. Вы знаете свой край, надежных людей. Да, наверное, и подскажете рациональный путь экспедиции. А пройти предстоит немало. Сначала Бреховские, потом Енисейский залив и, разделившись на две группы, обследовать до среднего течения реки левый и правый берега. И уложиться необходимо в один полевой сезон.

– Я с Петром Михайловичем людей посоветую. По оплате договаривайтесь сами. Только не развращайте деньгами! Мы с ними ведем меновую торговлю: товар на товар. А чтобы вы не переплачивали за услуги, Петр объяснит, что почем. В основном долгане, юраки и самоеды честные люди, хотя и среди них родились и растут способные исподтиха делать наглости. Что ж касается оленей, то тут в ходу кортом. Оленей берут внаем на определенное время за конкретную плату. За каждого павшего в наеме оленя заказчик платит дополнительно. На такие дела у Лопатина должны быть в кармане наличные.

Отец Даниил, как и все, уже наелся. В штофе оставалась водка. Он подмигнул хозяину.

– Киприян Михайлович! За разговорами и выпивку позабыли. Смотри, в твоем четырехграннике еще не высохла.

Сотников наполнил рюмки. Чокнулись. Выпили молча. Закусили солеными грибками.

– Наши, тундровые. Местами – целые плантации. Будто кто их высаживает, – похрустывая, пояснил священник. – А то, о чем говорил Киприян Михайлович, так это мы с вами виноваты. Раньше в тундре никто никогда чужого не брал. От природы только брали столько, чтобы хватило прожить. Каждый путник, случайно наткнувшийся на дымок затерянного в тундре чума, был гостем дорогим. Находил и кров, и пищу, и ночлег. И появились мы со своими нравами. Сразу порушили многие их обычаи. А они, глядя на нас, окультуренных, начали перенимать не благие нравы, кои здесь не всегда можно проявить, а пороки, которыми мы, пришлые, грешим. Вот и думайте, во благо наш приход или во вред!

Шмидт внимательно выслушал отца Даниила.

– Вероятно, здесь имеет место и то и другое. Благом для них я считаю, что наше появление спасло тунгусов от полного вымирания, а вредом – что мы, не зная толком их обычаев и культуры, пытаемся навязать свое обустройство их жизни. И вместо цивилизованных сладостей мы им привили цивилизованную горечь: водку, табак, опустошение природы, обман.

– С табачным дымом и пьяным угаром выветрилась их детская непосредственность, наивность, открытость души, боготворения суровой природы. Я думаю, что они, не зная и не ведая Библии, уже жили по канонам христианства. А мы, не зная их религий и культуры, приклеили ярлык язычников, как и другим младонародам, и начали насильно крестить. Крестить вслепую, охристианивать род за родом, племя за племенем. Это все надо церковным сановникам и Святейшему Синоду, чтобы славословить о тысячах язычников, приобщенных к христианству, – отстаивал свое мнение отец Даниил.

– Да, святой отец, вы правы, хотя, вероятно, так же рьяно выполняете рекомендации Святейшего Синода и его ставленника в Енисейской губернии епископа Никодима. Толкование Библии во многих местах непонятно даже просвещенным людям, а уж тунгусам – и подавно. Я считаю, люди должны идти к Иисусу Христу рассудком, а не чувствами под влиянием проповедей малограмотных иноков. Я знаю случаи крещений за угощение водкой в иркутской тайге, где пьяный псаломщик спаивал инородцев, а потом крестил. Его приход на бумаге рос не по дням, а по часам, пока не нагрянула комиссия. Разве это можно назвать, уважаемый отец Даниил, приобщением к Богу? Это, по-моему, есть низведение христианского учения к нулю.

– В своей епархии я не гонюсь за ростом прихода. Главным считаю сохранение и соблюдение нравственных устоев населения моей территории, потому что человечество, в большинстве своем, живет по основным законам православия, даже если оно и исповедует ту или иную религию, – подвел итог отец Даниил.