Таежный гамбит - Юрий Достовалов Страница 42

— Не узнал, что ли, Пахом? — Чекалов грубо подвинул старика и боком вошел в прихожую. — Заходи, чего стоять-то! Да поживее! Федюк, останься! — приказал остальным.

Двое, подтолкнув Суглобова, ввалились следом, потом еще двое. Федюк остался во дворе. Хозяин запер дверь и повернулся к Чекалову. Тот снял шинель, бросил ее поперек лавки, сам опустился на край скамьи.

— Рассказывай, что смог узнать! — кивнул Пахому. Остальные топтались в прихожей, зачем-то внимательно рассматривая стены и потолок.

«Всюду вынюхивают что-то, ищейки недоношенные!» — злобно выругался про себя Суглобов. Его недоумение, однако, вскоре прояснилось. Один из чекистов аккуратно снял висящую на гвоздях полочку для головных уборов и, схватившись за кусок отставших обоев, спросил у Пахома:

— Здесь, никак?

— Там, там, где же еще? Сами знаете, — и, подсев к Чекалову, начал рассказ.

Чекист тем временем отодрал обои от стены, и Суглобов увидел небольшой тайник, устроенный в стене. Открыв дверцу, чекист сунул туда руку, пошарил немного и вытащил толстую, обернутую в газету и перетянутую шпагатом пачку. Развязал шпагат, развернул газету, пошелестел новенькими, хрустящими купюрами.

— Давай! — прервав Пахома, обратился к нему Чекалов и протянул руку.

Чекист отдал деньги, и Чекалов быстро убрал их во внутренний карман кожаной тужурки.

— Молодцы, с партийными взносами не подводите, — похвалил он старика. — Валяй дальше!

— В конце октября мы провели в городе партийную конференцию, — продолжал старик. — Успешно бойкотировали выборы в меркуловское народное собрание. Коммунисты работают над организацией партизанских отрядов, руководят ими…

— Конкретнее, Пахом! — настаивал Чекалов. — Мне нужны конкретные действия для доклада в центр.

— А конкретнее, значит, так, — продолжал старик. — Областной революционный комитет создал Временный революционный военный совет партизанских отрядов Приморья. В него вошли коммунисты Сибирцев и Шишлянников. Партизаны заметно активизировались: дезорганизуют тыл белых и японцев, саботируют на транспорте и узлах связи. Летом еще захватили и увели прямо с городского рейда два катера к своим, в бухту Ольга…

— Неплохо бы в Императорской Гавани охранные крейсера уничтожить, — вновь перебил Чекалов. — Пока не поздно, а, Пахом?

— Передам товарищам, — кивнул тот.

— Да срочно надо, срочно! Чует мое партийное нутро, неспроста в Гавани белые усиливают охрану, неспроста! Так что надо поторопиться, пока не поздно!

— Понял, сделаем, — пообещал Пахом.

— С этим ясно. Что узнал о золоте? — Чекалов пристально впился взглядом в старика.

— Тут, значит, такое дело, — начал Пахом издалека. — Разведка донесла, что на днях белые приобрели в Японии крупную партию оружия и боеприпасов. Денег, судя по всему, ушло немеренно. Я вот и думаю, раз у Меркуловых такое бедствие со средствами, может, кто помог Вержбицкому?

— Наступление готовят господа офицеры, это факт! — отрезал Чекалов. — И мы хороши! Досиделись, дали возможность врагу вооружиться, упустили из-под носа это растреклятое золото! — он сурово зыркнул на Суглобова, и того до костей пробрал леденящий ужас.

— Долго разгружали в порту ящики огромные, орудийные лафеты, большие тюки, видать, с амуницией, — словно не слыша Чекалова, продолжал старик. — Все это спрятали на склад, туда мы уж проникнуть не смогли, нету у нас на складе никого…

— Плохо, Пахом, что нету никого! — прикрикнул на него Чекалов. — Из ряда вон, скажу я тебе! И это, почитай, сильнейшая партийная организация Приморья! Не стыдно, а? Где совесть твоя партийная, ответственность перед товарищами, наконец?

Старик понуро склонил голову. Повисло тяжелое молчание. Чекалов встал, прошелся из угла в угол, закурил.

— Патрулей в городе много в это время? — уже мягче спросил он у Пахома.

— Есть, конечно, но можно обойти всегда, — услужливо залебезил тот. — Смотря куда надо…

— А надо вот что, — хрипло обронил Чекалов. — Если золото мы профукали, — он еще раз выстрелил в Суглобова стальным взглядом, — то остается прибегнуть к безотказному методу гражданина Робеспьера!

— Кого, то есть? — не понял Пахом.

— Революция экспроприирует у своих врагов награбленные ими ценности. Эти ценности пригодятся нам для построения нового общества. Это ясно? — Чекалов в упор посмотрел на старика. Тот кивнул.

— Следовательно, если враг не хочет добровольно отдавать награбленное, он подлежит уничтожению, — спокойно, но жестко отрезал Чекалов. — Не падай духом, Пахом. Вот победим — обязательно откроем для всех товарищей курсы партийной грамотности! А пока — практика. Дела не ждут, сам понимаешь. Наука потом, сейчас — карающий меч революции! И в этом нам помогают наши новые идейные друзья, — он снова посмотрел на Суглобова и уже мягче сказал: — Это я вас имею в виду, дорогой вы наш союзник. Вам предстоит выступить в роли этого самого меча.

Суглобова передернуло. Немного придя в себя, он выдавил:

— Что вы имеете в виду?

— То и имею, голубчик, что раз золото вы профукали, то и приговор приводить в исполнение вам!

— Какой приговор? — Суглобов не хотел верить, что его догадка верна, гнал ее от себя, но Чекалов был неумолим.

— Да бросьте вы дурочку-то валять, где не следует! — грубо оборвал он. — Мизинова следует убрать! Как можно быстрее! Без золота он нам ни к чему, головная боль только. Как опытный, коварный враг, он много еще кровушки нашей пустить может. Понимаете? — и, не дожидаясь ответа Суглобова, обратился к старику:

— Где он живет?

— В гостинице «Жемчужина» в старых кварталах, — моментально ответил Пахом. — Живет один, ординарца на ночь отпускает в казарму.

— Адъютанта нет?

— Нет, он еще без портфеля, — пояснил Пахом.

— Отлично, — улыбнулся Чекалов Суглобову: — Это я ведь для острастки Пахома-то пожурил немного, чтобы не распускались товарищи. На самом деле — отличная здесь ячейка, изумительная! Информация всегда самая точнейшая. Спасибо, Пахом, — он похлопал старика по плечу. — Ну, так что же, голубчик, вот вам и выпала возможность продемонстрировать, какой вы нам союзник. На допросе вас предупредили, чтобы вы без золота не возвращались, так? Так вот, насчет золота вы не переживайте, мы вам его спишем. При одном условии, разумеется. Если Мизинов будет убит. Сегодня же ночью. Я чувствую, что он что-то затевает. Так что поспешим!

Суглобов стоял ни жив ни мертв. Этого предположить он никак не мог. Конечно, он ждал встречи с Мизиновым, верил, что она непременно произойдет, но чтобы вот так, по указке и под нажимом! Нет, он хотел встретиться с Мизиновым лично, без свидетелей, чтобы припомнить ему все оскорбления, а потом не спеша помучить, унизить его. А тут… Тут ему предлагают роль мясника. Такое убийство — на ходу, исподтишка, что называется, обухом топора — его никак не устраивало. А больше всего ему не нравилось быть игрушкой в чужих руках.