Во времена Николая III - Борис Юрьев Страница 42
Во времена Николая III - Борис Юрьев читать онлайн бесплатно
Михаил воспринял высказанные слова, как должное, без пафоса. Он не собирался оспаривать или обсуждать услышанное заявление, прекрасно понимая, что изменить всё равно ничего не удастся. Он поднялся с кресла и направился к столу. На стол стала перемещаться с подноса добротная еда в большом количестве без особого разбора. Началось кофе питие со сливками. Покончив с изрядным количеством бутербродов, друзья приступили к подогретой на пару осетрине.
– Я не стал резать осетрину на ломтики, а просто снял обертку и подогрел рыбу в тех формах, в которых купил, что очень удобно,– сказал Сёма, раскладывая по тарелкам прямоугольные фасованные тушки.– Поскольку осетрина относится к жирным рыбам, позволим себе выпить немного водки. Обычно я не пью, но иногда, в особых случаях, алкоголь необходим. Некоторые вещи, опробованные тысячелетиями, следует воспринимать без рассуждений. Отец рассказывал, что после двухчасовой вахты на капитанском мостике в дождливую погоду, когда ветер насквозь пронизывает через плащ – палатку грудь, не следует думать о вреде алкоголя. Если не хочешь заболеть, следует принять сто пятьдесят граммов водки и ложиться в постель. При употреблении жирной пищи для выделения желудочного сока небольшое количество спиртного не повредит организму. Скорее наоборот. Поэтому я, как врач, прописываю водку в виде лекарства. Сёма развернулся и вытащил из секретера трёхлитровый штоф, с плескавшейся на дне, огненной водой и два высоких стакана, изготовленных из совершенно гладкого прозрачного стекла,которые входили в водочный комплект. Сема чинно сел. Михаил последовал его примеру и стал с интересом рассматривать штоф, считая, что далеко не каждый способен похвастаться стоящей в баре посудой, на одной стороне выгравировано было строгим чертёжным шрифтом без наклона, а на другой – витиевато-вензельной. Буквы Е и Н воссоздавали наглядную связь между Екатериной Второй и фамилией знатного рода, дважды начинающегося с буквы Н. Возникло желание повнимательнее рассмотреть гербы.
– Можно посмотреть? – спросил Михаил и, получив утвердительный ответ кивком головы, пододвинул штоф поближе.
После рассмотрения со всех сторон, он встряхнул его вместе с содержимым и поставил на прежнее место.
– Знатная семейная реликвия, которой можно гордиться. Возраст штофа близок к двум столетиям?! – полу утвердительно, разговаривая сам с собой, негромко и почтительно вымолвил Михаил. -Штоф изготовлен во время царствования Екатерины Второй в момент образования семьи, носящей двойную фамилию Невыездной – Новоградский,– пояснил Сёма.– В самом конце восемнадцатого столетия для подавления крестьянского бунта, поднятого Костюшко, в Польшу ввели царские войска. На одном из балов в Варшаве молодая польская княжна влюбилась в сорокапятилетнего русского генерала. В результате образовалась новая семья, объединившая два знатных рода. Появилась двойная фамилия с начальными буквами Н. После завершения баталий княжна переехала в Петербург и подарила генералу трёх сыновей. Одному из продолжателей рода по наследству переходит и штоф, хранящийся у меня.
Как плохо мы знаем историю, которая всегда рядом, подивился Михаил. Мы создаём будущее, не зная настоящего и не осознавая прошлого. Правда и история всегда рядом, как две стороны медали. Одна для царей и их свиты, другая для пахарей, живущих в разных домах и на разных площадках, иными словами, с различной судьбой, со своим укладом жизни и видением мира. Отсюда возникают различия в понимании истории и постоянные ее переосмысливания в зависимости от того, кто берётся за перо.
– Расскажите о руководителе польского восстания?– поинтересовался Михаил.
– Тадеуш Костюшко был ранен в бою и взят в плен. После разгрома восстания его посадили в Петропавловскую крепость.
– Чем он еще знаменит?
– В нем текла кровь неугомонного революционера. Ранее он участвовал в войне за свободу Северной Америки.
– Какова дальнейшая судьба пламенного революционера?
– Из Петропавловской крепости его освободили два года спустя. После возвращения на родину он отправился в Швейцарию, где и нашел свою кончину.
– Наше поколение воспитано на образах Спартака, Овода и Александра Корчагина. Изначально я за свободолюбцев, борющихся за справедливость и на стороне тех, кто умирает на баррикадах со знаменем в руках.
– При наличии смысла можно и умереть на баррикадах. Наша семья на протяжении веков отстаивала интересы страны. Будьте покойны, что мои помыслы и помыслы моих родственников не менее честны.
Ведя оживлённый разговор, Сёма не забыл о роли радушного хозяина и разлил очередную порцию водку в высокие гладкие стаканы. Спиртное заплескалось, призывая к тосту.
– Я спою песню, являющуюся одновременно и тостом, и гимном,– сказал Семён Михайлович.
Он встал, выпрямился и поднял стакан. Михаил внимательно посмотрел на вытянувшуюся фигуру шефа, рассуждая о том, как мало мы знаем людей, с которыми живём бок о бок и которые нас продолжают удивлять. Сёма, держа в руках на четверть заполненный стакан, гнусаво запел:
Первые строки о вещем Олеге, напомнили школьные годы, когда изучался Пушкин. Михаил собирался подпеть далее идущие слова из известного стихотворения, но песнь потекла по другому руслу. Вслушиваясь в звучание произносимых слов, он удивился, почему использовано начало стихотворения поэта, который был в последние годы не в милости у самодержавия и которого, по версии Сёмы, хладнокровно убили, когда он надоел свету своими любовными похождениями. В ходе следующих строф Михаил понял, что, государи могли ссылать стихотворца в ссылку, но они чтили гения и жаждали, чтобы он слагал песни о династии самодержцев.
Сёма продолжал свою песнь:
Используя кулак в качестве острия копья, Сёма трижды наподдал сзади по воображаемым убегающим врагам и закончил песню:
Песня лилась заразительно. Михаил, вторя певцу, успел трижды прокричать: ура, ура, ура!
Произносимые слова для него воспринимались звучными сочетаниями, не более, в то время как Невыездной самовыражался. Выпив и закусив, Михаил возвратился к теме песни.
– Вы относите монархию к идеальному строю?– спросил он, вспомнив недавно видимый сон, где сам выступал защитником монархического строя.
– Разумеется,– ответил Сёма.– Хаос и распад России начался после свержения самодержавия. Всё хорошее, что создано в России, относится к монархическому строю. В династии Рюриков триста лет постепенно преумножались богатства страны. Иначе и быть не могло при переходе престола от отца к сыну, когда наперед известен наследник и отсутствуют мотивы извечной борьбы за власть и переустройства общества. Гарантом стабильности служит государь, помазанник божий, служащий для подданных непререкаемым авторитетом, судьёй и повелителем, постоянно думающим о судьбах страны и заботящийся о народе. При демократической форме правления, где результат зависит от выборов, кому-то всегда хочется манипулировать бюллетенями. Ориентироваться на большинство опасно. Ещё в четвертом веке до нашей эры на камне, стоящем перед входом в храм Аполлона, начертаны семь заповедей, последняя из которых гласит, что худших всегда большинство. Историю народов творят не толпы, а личности и многое зависит от того, кто находится у власти. Вам, молодёжи, на уроках истории излагали философскую премудрость о революционной ситуации, возникающей в период, когда правящие не способны управлять государством, а угнетённые классы более не намерены мириться с существующим строем. Что-то же надо объяснять массам. Возникновение революционной ситуации зависит от личности правителя. Есть сильные цари, а есть слабые. При сильных царях государство становится мощным, при слабых владыках оно распадается. При Иване Грозном и Петре Великом невозможно возникновение революционных ситуаций, а при Николае Втором и Горбачёве начинаются брожения в обществе, смута и свершаются революции.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments