Варяжская сага - Борис Корниенко Страница 41

Рёрик пропустил мимо ушей лесть, которую с таким трудом выдавил из себя Бальдр, и строго спросил:

– И что же ты хочешь взамен?

– Обычной платы – серебра, крыши над головой и пропитания.

– Даже не знаю, что тебе ответить, – нагоняя на себя озабоченный вид, отвечал Бальдру конунг, – воинов у меня и так много. То, что ты видишь, – лишь малая часть моего воинства. Русь ^[62] моя бесчисленна! И всех надо кормить, всем надо жилище, всем надо платить. Впрочем, ради хорошей дружины ничего не жалко. Но только ради хорошей. Ты, конечно, сын славного Торвальда и внук могучего Лейфа, наверняка ты и сам неплохой воин. А вот хороший ли ты хёвдинг, сказать не могу. Во всяком случае, твой хирд мне не кажется достойным того, чтобы тратиться на него. Сам посмотри на своих оборванцев – откуда ты их только достал? Можешь не отвечать, я и без тебя знаю, что это бонды, бежавшие от войны со свеями. Они что же думали – тут тихое местечко, где можно спокойно отсидеться, не трясясь за свою шкуру, да еще и подзаработать? Неужели ты думаешь, Бальдр, сын Торвальда, что я доверю сражаться за меня людям, которые не смогли отстоять свой собственный дом?

Рёрик говорил все громче, в голосе его все сильнее становились грозные перекаты, лицо его пошло пятнами, и под конец он уже почти кричал, даже привстав со своего трона. Бальдр слушал молча, но было видно, как он наливается гневом и, только делая невероятное усилие над собой, не взрывается бранью, как он это обычно делал, когда ему что-то не нравилось. Он весь покраснел, бешено вращал своим оком и беззвучно шевелил губами – ругался про себя. Однако последние слова конунга все-таки вывели его из равновесия, он явно намеревался сказать что-то, но речь Рёрика разозлила не только его.

– Мы можем сражаться не хуже твоих воинов! – неожиданно раздался голос Ансгара. Он и сам не понял, как это у него вырвалось, но уж слишком обидным было обвинение в трусости, которое бросил им в лицо Рёрик.

– А ну, закрой рот, молокосос, тебя никто не спрашивает, – взъярился Бальдр.

– Нет-нет, что же ты, сын Торвальда, затыкаешь рот своему воину, – вмешался конунг, – он подкинул мне неплохую мысль. Если хочешь, чтобы я принял тебя к себе на службу, то должен доказать, что твои воины не хуже моих. Так пусть твой человек сразится с моим, и тогда увидим, можно ли с тобой иметь дело.

Бальдр переглянулся с Баргом, тот утвердительно кивнул.

– Хорошо, я согласен.

– Еще бы, – осклабился Рёрик, – пусть выйдет тот молодой воин, который осмелился бросить вызов.

– Он? Почему он? Мы выставим другого воина! Я сам могу сражаться! – начал кричать Бальдр.

Но конунг коротко и ясно отрезал:

– Я так хочу!

С подобным доводом спорить оказалось невозможно, Бальдр беспомощно развел руками и снова посмотрел на Барга. Барг сделал жест рукой, будто говоря: все хорошо, так и должно быть. И тогда Ансгар вышел вперед. За спиной у него раздались подбадривающие голоса, ведь после победы над ругом весь хирд был уверен, что Ансгару сопутствует удача. Он и сам чувствовал, что сильно изменился за два месяца, стал сильнее и опытнее. Барг и Бильд многому его научили, и ему будет что показать.

Ансгар думал, что Рёрик обратит внимание на Домарбранд, но ничуть не бывало – у конунга, видать, этого добра хватало. Вместо этого, оглядев его с ног до головы, конунг неожиданно спросил, явно намекая на Бальдра:

– Ты что, тоже одноглазый?

Ансгар совсем забыл о повязке, которая второй день скрывала его разбитый глаз. Он тут же сорвал ее, показав всем огромный бурый синяк и тонкий разрез над самым глазом. Веко припухло и с трудом поднималось. Получалось, что левым глазом он почти ничего не видит, но за день Ансгар уже успел привыкнуть к этому и готов был биться, несмотря ни на что. Не надо было только так резко дергать повязку, он разбередил рану – бровь будто начала пульсировать и из разреза проступила кровь, – но и это ничего, решил про себя Ансгар, можно сражаться и так.

– Скажи, как тебя зовут? – поинтересовался Рёрик.

– Ансгар, сын Ансвара.

– Ты случаем не христианин? Знавал я одного Ансгара, все пытался научить северян верить в распятого бога ^[63]. – Конунг недобро скривил рот.

Ансгар мотнул головой:

– В жизни не видел ни одного человека, почитающего крест, хотя слышал о таких.

– Это из какой же берлоги ты вылез? – удивился Рёрик.

– Из леса Тюлоскуг.

– И давно ты из того леса вышел? – Конунг явно издевался.

– Уже два месяца прошло.

За спиной конунга раздался дружный смех. Сам Рёрик только улыбнулся и, дав немного посмеяться, приподнял руку, давая знак утихнуть.

– И что, часто с тех пор тебе доводилось сражаться?

– Дважды, – коротко ответил Ансгар и добавил: – Не считая вчерашнего.

– Ну почему же не считая? Вон как тебя разукрасили! Так ты утверждаешь, что можешь сражаться не хуже моих воинов?

Ансгар беспокойно переступил с ноги на ногу:

– Да. – Он отвечал коротко, больше не доверяя своему языку.

– И многих своих врагов ты поверг? – не унимался Рёрик. Конунгу явно доставляла удовольствие возможность вдоволь поиздеваться над неопытным юнцом, каким казался ему Ансгар.

– Одного.

Вновь раздался смех, громче прежнего. «Смейтесь, смейтесь, – думал Ансгар, – да, одного. Зато какого!»

– Хельги! – позвал Рёрик. У него из-за спины вышел тот самый воин, на которого недавно обратил внимание Ансгар. – Мой славный Хельги уже давно сбился со счета убитым врагам. Думаешь, ты и с ним справишься?

Ансгар попытался сглотнуть, во рту пересохло, слова не хотели выходить. Тогда он просто кивнул.

– Что ж. Хельги, покажи этому молодцу, что к чему.

Хельги улыбнулся, показывая свои удивительно белые зубы, среди которых даже на расстоянии были хорошо видны два почти волчьих клыка. «Оборотень», – мелькнула мысль у Ансгара. Под шкурой волка на Хельги была надета броня из широких железных колец, к которым на груди и животе были приделаны несколько блях. Шлем он надевать не стал, а когда взял небольшой, меньше обычного, щит и вытащил из ножен меч, Ансгар понял, что что-то не так. Хельги держал меч в левой руке, а щит – в правой! Леворукий воин! Таких были единицы на весь Мидгард, но каждый из них, как знал Ансгар из чужих рассказов, был опаснейшим противником для любого, даже самого лучшего, бойца. Как сражаться с ним? Пока Ансгар думал над этим, старший брат осторожно, чтобы не задеть разбитую бровь, надел ему шлем, а Барг принес и помог поудобнее взять щит. Краем глаза Ансгар заметил, что это щит Бальдра. Надо же, подумалось, теперь и хёвдинг всерьез рассчитывает на него. Барг с Агнаром отошли назад, к своим, и теперь в кольце воинов друг против друга стояли только Ансгар и Хельги.