Ярость стрелка Шарпа - Бернард Корнуэлл Страница 41

— Вещает,— прошептал Шарпу лорд Памфри,— о той важной роли, которую играет Святой Дух в управлении Испанией.

Какой-то священник повернулся и сердито взглянул на Памфри, который улыбнулся и нежно помахал оскорбленному испанцу ручкой.

— Жаль,— сказал его светлость,— что они замаскировали алтарь, на коем присутствует весьма изощренное изображение непорочного зачатия. Работа Мурильо. Херувимы восхитительны.

— Херувимы?

— Премилые пухленькие создания,— сказал лорд Памфри, откидываясь назад.

От него исходил аромат розовой воды, а вот от бархатной мушки он, к счастью, отказался.

— Считаю, что херувимы улучшают интерьер церкви, вы согласны?

Священник снова обернулся и потребовал тишины. Лорд Памфри негодующе поднял бровь, взял Шарпа за локоть и повел по балкону, пока они не оказались прямо над алтарем, напротив оставшихся в зале депутатов.

— Второй ряд,— прошептал Памфри,— с правой стороны, пятое кресло. Посмотрите на врага.

Шарп увидел высокого худого мужчину в темно-синей форме. Между коленями он зажал трость, и было видно, что ему скучно, так как он откинул голову назад и закрыл глаза. Правой рукой он похлопывал по набалдашнику трости.

— Адмирал маркиз де Карденас.

— Враг?

— Он так и не простил нам Трафальгар. Мы покалечили его и взяли в плен. За ним хррошо ухаживали в укромном домике в Гемпшире, но он все равно ненавидит нас. По слухам, именно Карденас платит газете, Шарп. У вас есть подзорная труба?

— Оставил в посольстве.

— К счастью, у меня есть все необходимые шпионские принадлежности,— сказал лорд Памфри и протянул Шарпу небольшую трубу, отделанную перламутром.— Посмотрите на мундир адмирала.

Шарп раскрыл трубу, настроил резкость и навел инструмент на синий мундир адмирала.

— Что мне искать?

— Рога,— ответил лорд Памфри.

Шарп сместил трубу вправо и увидел знакомую брошку, приколотую к темному сукну. Знак «Эль-Корнудо». Осмеянная эмблема врага. Он поднял трубу и увидел, что адмирал уже открыл глаза и смотрит прямо на него. Твердое лицо. Волевое, умное и мстительное.

— Что будем делать с адмиралом? — спросил он лорда Памфри.

— Делать? — переспросил Памфри.— Конечно ничего. Он уважаемый человек, депутат, герой Испании и важный союзник, по крайней мере публично. Откровенно говоря, мрачный тип, ненавидит нас и, возможно, ведет переговоры с Бонапартом. Я это подозреваю, но не могу доказать.

— Хотите, чтобы я убил мерзавца?

— Это определенно улучшило бы дипломатические отношения между Британией и Испанией, не правда ли? — спросил Памфри кисло.— Почему я не подумал об этом? Нет, Ричард, я не хочу, чтобы вы убивали этого мерзавца.

Адмирал подозвал слугу и что-то шептал ему, указывая на Шарпа. Слуга поспешно удалился, и Шарп сложил трубу.

— Как вы говорите, его зовут?

— Маркиз де Карденас. У него большое владение в долине Гвадиана.

— Мы знакомы с его матерью,— сказал Шарп,— с этой грязной старой сукой. Готова стелиться перед французами.

— В прямом смысле?

— Нет. Но они не разграбили ее поместье. Когда мы пришли, она позвала их. Хотела сдать нас лягушатникам. Дрянь.

— Сынок весь в мать, тем не менее вам не следует убивать его. Конечно, мы должны сорвать его гнусные планы, но чтобы об этом никто не узнал. Вид у вас неподходящий.

— Чиним крышу конюшни.

— Занятие не для офицера.

— Как и изымать письма у шантажистов,— ответил Шарп,— но я это делаю.

— А, посланник, я полагаю,— пробормотал лорд Памфри, наблюдая за человеком, который вошел на балкон

и пробирался к ним украдкой за скамьями. У него был такой же, как и у адмирала, значок.

— Посланник? — спросил Шарп.

— Мне сказали ждать здесь. Нам надо встретиться, чтобы обсудить покупку писем. Я боялся, вы не прибудете вовремя.

Памфри замолчал, так как подошедший посланник наклонился к уху его светлости. Он говорил быстро и так тихо, что Шарп ничего не слышал. Затем направился ко второй двери балкона.

— Напротив церкви есть кофейня,— сообщил лорд Памфри.— Там нас встретит доверенное лицо. Идемте.

Они спустились по лестнице за посланником на первый этаж и вошли в переднюю, где их ждал адмирал. Маркиз де Карденас был очень высок и худ, с черной деревянной ногой. Он опирался на эбеновую трость. Лорд Памфри отвесил ему низкий и изысканный поклон, на который адмирал ответил холодным кивком, после чего повернулся и захромал обратно в церковь.

— Этот мерзавец и не думает прятаться,— заметил Шарп.

— Он победил, Шарп,— ответил лорд Памфри.— Он победил и торжествует.

Ветер бесновался на узкой улице, норовя сорвать шляпу с головы лорда Памфри, торопившегося поскорее перейти улицу. Зал кофейни вмещал с дюжину столиков, большинство которых были заняты говорившими одновременно мужчинами. Они кричали, не слушали друг друга и отчаянно жестикулировали. Один из них, желая подчеркнуть обоснованность своих аргументов, разорвал на кусочки газету, разбросал ее на столе и, довольный, откинулся на спинку стула.

— Депутаты кортесов,— объяснил лорд Памфри.

Он огляделся, но не увидел никого, кто мог бы их ждать, и направился через гудящую толпу к пустому столику в глубине кофейни.

— Возьмите другой стул, милорд,— сказал Шарп.

— Вы такой разборчивый?

— Мне надо видеть дверь.

Лорд Памфри послушно подвинулся, и Шарп сел, прислонившись спиной к стене. Девушка приняла заказ на кофе, и Памфри обернулся к посетителям, спорившим в облаке сигарного дыма.

— Большинство адвокаты,— сказал он.

— Адвокаты?

— Среди депутатов много адвокатов.— Памфри потер худое лицо.— Рабы, либералы и адвокаты.

— Рабы?

Лорд Памфри картинно поежился и плотнее укутался в плащ.

— В кортесах, можно сказать, две фракции. Одна — традиционалисты. В нее входят монархисты, церковники и приверженцы старины. Их называют serviles. Оскорбительное прозвище, как у нас тори. Serviles означает рабы, они хотят вернуть короля и восстановить величие церкви. Это фракция землевладельцев, знати и аристократии.— Он снова поежился.— Serviles противостоят liberales. Их называют так за постоянные разговоры о свободе. Либералы желают видеть Испанию страной, в которой мнение людей весомее декретов тиранической церкви и прихотей деспотичного короля. Правительство его величества не имеет официальной точки зрения по поводу этих дискуссий. Мы просто хотим, чтобы испанское правительство продолжало войну против Наполеона.

Шарп презрительно хмыкнул.