Князь Рюрик - Василий Седугин Страница 40

— Что скоро наступит перелом и они разгромят нас, — добавил другой.

— Вот-вот, — оживился Стемид. — А что, если нам подзадорить их?

Тысяцкие позвали сотских, те — десятских, и вот уже каждый воин получил строгий приказ…

Вновь боевое построение. Только теперь впереди встали Рерик, Буян, Дражко, Стемид, все сотские и тысяцкие. По всему было видно, что это было последнее, решительное наступление. Взревели трубы, ударили барабаны, войско колыхнулось и двинулось вперёд, а с расстояния полёта стрелы, взревев от крика, кинулось на врага.

На этот раз стычка была непродолжительной. Не выдержав удара, русины побежали назад. И тут саксы не удержались, пустились в погоню. Враг устал, враг растерян, врага надо добивать!..

Русины добежали до середины лощины, остановились, подровняли ряды и плотным строем напали на рассеянные толпы врага. Удар был столь неожиданным и столь сильным, что саксы растерялись, началась суматоха, паника, смятение, потом началось бегство. У саксов в запасе не оставалось воинов, чтобы подкрепить сражающихся и остановить бегущих, поражение было полное. Преследование противника продолжалось до полной темноты…

Потери в сражении были такими страшными, что никакого ликования в стане русинов не наблюдалось. Даже Буян ходил мрачный и тихий. На похороны погибших не хватало сил, сумели только помочь раненым.

Два дня хоронили погибших. На третий двинулись к Рерику. На полпути настигла страшная новость: все раненые и кто с ними был на острове, перебиты саксами. Выяснились следующие обстоятельства: кто-то среди местных жителей пустил слух, что на волах через болото Рерик переправил не только раненых и больных, но и военную казну. Как всякое вздорное измышление, эта выдумка быстро распространилась среди народа, дошла она и до саксов. Никогда бы саксы в целях уничтожения бессильного противника не стали рисковать своей жизнью, переправляясь через гиблое болото. Но ради богатства они готовы были пойти на всё. Прибыв на место, они перерыли весь остров, но, разумеется, не нашли ничего. Тогда принялись за раненых и лекарей, пытками стремясь выведать место, где спрятана казна. Наконец, разъярённые тем, что их поиски закончились ничем, они зверски убили всех.

Когда Рерик узнал о гибели Ильвы, он впал в оцепенение. Он совершал какие-то непроизвольные, судорожные движения, но сознание его отключилось от этого мира. Он вроде бы делал что-то, чем-то занимался, но всё это было как в тумане, точно в тягостном бреду. Он почти ничего не ел, похудел, ссутулился, лицо его почернело, глаза стали безжизненными. Он как бы отошёл, отключился от всего земного.

Войска сами по себе, лишь волей подчинённых ему военачальников подошли к столице и осадили её.

На третий день осады рано утром в шатёр к Рерику вошёл Стемид с тысяцкими и сказал, что ночью в столицу вошёл Дражко, а саксы в полном составе ушли на ближайший холм и стоят в ожидании неизвестно чего. Рерик вышел наружу, щурясь от яркого солнца, стал смотреть на крепость. Над центральной башней развевалось племенное знамя бодричей с изображением стремительно летящего сокола.

— И как это надо понимать? — спросил он у окружающих.

— Дражко, как говорят, вошёл в переговоры с кенигом саксов Уто, убедил его в том, будто ты, Рерик, рехнулся умом, стал невменяемым и на княжение неспособен. Только он, Дражко, может по достоинству занять престол.

— Совсем не так было, — мрачно проговорил Стемид. — По моим сведениям, Уто так ненавидит тебя, князь, что согласился признать князем Дражко, добровольно уйти из столицы, лишь бы отомстить тебе за прошлую обиду.

— Со смертью Ильвы все обиды ушли в прошлое, — отстранённо проговорил Рерик.

— Может, для тебя, но только не для него. Как видно, его рана заживёт не скоро, и с этим надо считаться.

— Что произошло? — спросил Буян, вылезая из своего шатра.

— Да вот Дражко вошёл в столицу и провозгласил себя князем. И всё это он проделал с благословения саксонского кенига Уто, — ответил Стемид.

— Что же нам делать?

— Собираемся штурмовать крепость и посадить законного правителя. Но тогда мы получим удар в спину от саксонского войска.

— Значит, родственнички власть между собой не поделили? — тотчас сообразил Буян. — Ну, я, братцы, в семейных дрязгах не помощник. Вы уж как-нибудь сами разбирайтесь, а я своих людей класть из-за склок не намерен. Вот если ещё заявятся саксы или ещё какие-нибудь враги, я тотчас подоспею. Но сейчас — извините, — и он развёл руками.

— Это проделки Уто, — убеждённо сказал Рерик. Кажется, впервые после гибели Ильвы он стал рассуждать здраво. — Ты прав, Стемид, всё это придумано кенигом. Он понял, что проиграл войну, но решил уйти, хлопнув дверью, и предложил престол моему дяде. А дядя всегда был двуличным человеком, меня ещё отец предупреждал. Но я тогда был ребёнком, ничего не понимал, дядю считал добрым человеком и преданным нашей семье…

— Дражко никогда не отличался искренностью, — подтвердил Стемид. — Он хитрый и изворотливый человек и поймать на чём-либо его было трудно. Однако он твёрдо и последовательно шёл к власти, пока не получил сегодня. Напрасно с ним вести переговоры, напрасно взывать к совести. Власти он добровольно не отдаст.

— Своё слово должен сказать народ! — горячо произнёс кто-то из сотских. — Подождём, когда соберётся вече, и рассмотрим вопрос о власти. Я верю в мудрость простых бодричей.

— Народ никогда ничего не решал и решать не будет. За него всё сделают большие люди. А Дражко, я думаю, за эти десять лет правления успел их купить и перекупить — всё так же отстранённо, даже равнодушно проговорил Рерик.

Стемид внимательно посмотрел на него.

— Мне кажется, что тебе сейчас всё равно. Толкни тебя в эту сторону, ты двинешься туда, предложи пойти в обратную, ты не откажешься.

— Может, и так.

Ему и впрямь казалось, что разговор идёт о ком-то другом, только не о нём, не о его княжении. Перед его глазами постоянно стояла одна и та же картина: как уезжает на телеге в глухие болота и дремучие леса Ильва, её грустный образ, ласковые глаза с любовью смотрят на него, и он не находит сил остановить её…

— Ты законный князь, Рерик, — настаивал Стемид. — Объедини вокруг себя своих сторонников, многие пойдут за тобой. Силой заставь дядю отдать престол.

Рерик некоторое время молчал. Наконец сказал:

— На братоубийственную войну среди бодричей я никогда не пойду. Рядом мощный враг — Франкское королевство. Пойдём брат на брата — нас просто сомнут. Ты только что видел, какой ценой досталась нам победа над саксами…

— Так что же ты решил?

— Я? — Рерик повернулся к Стемиду и удивлённо, будто впервые увидел, посмотрел на него. — Пока ничего. Но воевать против своего народа я не стану никогда.

На другой день Рерик со своими сторонниками отправился на восток, по дороге, пролегавшей вдоль Балтийского моря.