Кровавые вороны Рима - Саймон Скэрроу Страница 40

– Скоро доберемся до вершины перевала, – сообщил шепотом Требеллий, словно опасаясь, что их подслушивают.

Густой туман скрывал возвышающиеся по обе стороны скалистые склоны, и стук лошадиных копыт по тропе, покрытой сыпучей сланцевой породой, казался пугающе громким. Катон ехал на свежей лошади по кличке Ганнибал, послушной и выносливой. К счастью для префекта, животное не унаследовало буйного нрава своего знаменитого тезки и не доставляло римлянину хлопот. День перевалил далеко за полдень, мелкий дождь моросил, не прекращаясь, покрывая плащи путешественников мелкими бусинами капель. Пленника привязали к мулу, и его обнаженная спина, покрытая татуировками, влажно блестела. Царившее вокруг безмолвие пугало, и всадники, поднимаясь вверх по тропе, опасливо оглядывались по сторонам. Укутавшись плотнее в плащ, Катон старался сдержать дрожь.

– А что за перевалом? – спросил он у декуриона.

– Тропа ведет вниз в долину, прямо до крепости. Отсюда миль пять. Сами скоро увидите.

– Тебе приходилось здесь бывать прежде?

– Один раз, вскоре после завершения строительных работ.

– Опиши планировку.

Требеллий на мгновение задумался, припоминая детали.

– Расположение очень удобное, над узким горным ущельем, по которому протекает быстрая речка. С одной стороны форт защищен скалой, а с двух других – крутым обрывом, рвом и земляной насыпью. Брукциум надежно укреплен, и чтобы туда прорваться, потребуется целая армия, да и той придется вести долгую осаду.

– А долина хорошо просматривается?

– Отлично, – кивнул Требеллий. – Только что толку? В такой туман, как сейчас, все равно ничего не разглядеть. А туманы здесь – дело обычное. Не возьму в толк, почему людям, будь то дикари-силуры, так нравится жить в этих краях. – Декурион ненадолго умолк, потом вдруг обратился к Катону. – Как только доберемся до вершины перевала, я возвращаюсь назад, в Глевум.

– Знаю.

– Мы и так проводили вас дальше, чем предписывает приказ.

– Все правильно. Не надо передо мной оправдываться, декурион. Дальше мы и сами справимся.

– Конечно, господин префект. – Декурион пришпорил коня и проехал вперед, чтобы занять свое место во главе небольшой колонны.

Некоторое время друзья ехали молча, потом Макрон не выдержал и поравнялся с Катоном.

– Хочется верить, что все обойдется, – мрачно буркнул он. – Если долбаные дружки нашего приятеля-силура сейчас следят за продвижением колонны, после ухода Требеллия и его парней нам вряд ли удастся благополучно добраться до места.

– Если враги испытывают перед Квертусом такой же дикий страх, что и пленный силур, в долине нам нечего опасаться. Если нам что-то и грозит, то не силуры.

– Как это понимать? – Макрон устремил на друга испытывающий взгляд.

– Ты ведь слышал рассказ Ацера о гибели прежнего префекта? Похоже, и мне придется остерегаться, если не хочу повторить его судьбу.

Макрон, оглядевшись по сторонам, перешел на шепот.

– Ты действительно веришь, что Квертус способен на такое? Прикончить своего командира в разгар военной кампании?

– Трудно найти более удачный момент, ты не находишь? Враг напирает со всех сторон, гарнизон несет тяжелые потери… Одной смертью больше, одной меньше, кто станет разбираться? Если убийца достаточно умен и осторожен, у него все шансы выйти сухим из воды. Судя по рассказам очевидцев, центурион Квертус – человек жестокий и безжалостный. Он не потерпит, если кто-нибудь посмеет встать у него на пути.

– Может, ты и прав, а только…

– Что? Ах, Макрон, ведь мы оба знаем людей, совершивших гораздо более тяжкие преступления. Или я ошибаюсь?

– А я-то думал, что удара в спину надо опасаться только в Риме. Ну, мать твою! – тихо выругался Макрон. – Да что же это такое, Катон, а? Где бы мы ни оказались, приходится иметь дело с предательством! Будто над нами висит проклятие. Приехав в Британию, я так радовался, что вся мерзость осталась там, в Риме. И вот на тебе!

Продолжать разговор не хотелось. Вскоре дорога стала ровнее, но вдруг воин, выехавший вперед, что-то выкрикнул. Требеллий тут же приказал остановиться и вызвал разведчика к себе.

– Там впереди, на дороге, что-то есть.

– Что именно?

– Не разглядеть. Туман стал чуть реже, вот я и увидел, но теперь он снова сгустился. – В голосе воина слышался страх.

Макрон натянул поводья и пустил коня вперед.

– Ну все, я сыт по горло этой чушью! Поехали!

Катон с трудом сдержал раздражение на друга, неожиданно взявшего бразды правления в свои руки, однако спорить не стал и, пришпорив Ганнибала, последовал за ним. Проезжая мимо декуриона, Макрон поманил его рукой.

– И ты, приятель, с нами.

Проехав сотню метров по тропе, офицеры увидели вынырнувшую из тумана фигуру разведчика. Он всматривался во мрак, держа наготове копье.

– Что ты там увидел? – грозно рыкнул Макрон, поравнявшись с воином. – Давай, рассказывай!

– На тропе что-то стоит, господин центурион.

– Говоришь, что-то? А точнее? Что-то или кто-то?

– Похоже, человек, – судорожно сглотнул разведчик. – Он стоит посреди дороги. Это длилось всего мгновение, а потом все скрыл туман.

– А он тебя заметил?

– Не знаю. Он стоял неподвижно, даже когда я окликнул, не пошевелился.

– Ясно, – буркнул Макрон. – И больше ничего? Никаких признаков движения? Или подозрительных звуков?

– Ничего, господин центурион.

– Что скажешь? – обратился Макрон к другу.

Катон чувствовал, как бешено забилось сердце, и с трудом сдержал ползущую по спине дрожь. Сделав над собой усилие, он постарался придать голосу уверенность:

– Центурион, нам надо самим посмотреть, что там. А ты, декурион, – обратился он к Требеллию, – если услышишь шум, немедленно скачи к нам со своими людьми. Понятно?

Требеллий лишь кивнул в ответ, не выразив желания присоединиться к старшим офицерам.

Все вокруг окутал туман, колеблющийся на ветру, словно вуаль, то сгущаясь, то разрываясь клочьями просветов и снова застилая пеленой окрестности. Со всех сторон давила зловещая тишина. Но вот снова подул ветерок, и стало видно тропу, а на ней тонкий силуэт шагах в пятидесяти. Друзья одновременно придержали лошадей.