Пуритане - Джек Кавано Страница 40

Около мили бедняк шел рядом со всадником, и всю дорогу новый знакомый обучал его своему ремеслу. Так они добрались до небольшого городка и оказались в скверном месте. И тогда бедняк сказал своему учителю: «Сэр, я знаю эти края лучше вас. Это опасная дорога, каждого второго здесь грабят. Но если выехать через ворота и держаться поля, можно спокойно миновать это гиблое место». Его спутник послушался совета. Когда они оказались на другой стороне дороги, бедняк ударил своего наставника по голове, свалив его наземь. Тот воскликнул: «Вот как ты отблагодарил меня за науку!» — «Эй, паршивец, что ты там бормочешь?» — закричал бедняк и что было силы ударил спутника еще раз. Когда тот перестал сопротивляться, он забрал у него около пятидесяти фунтов и лошадь. Сделав это, он во весь опор поскакал назад к жене. Войдя в дом, он сказал: «Дорогая женушка, я понял: быть грабителем непросто. Не хочу больше заниматься этим ремеслом, буду довольствоваться тем, что у меня есть. Здесь пятьдесят фунтов и неплохая лошадь. Я украл их у одного господина. Он тоже вор, и я подумал, что меня не станут наказывать за то, что я ограбил вора, а значит, я и дальше могу жить с чистой совестью».

Дэвид почесал бороду и усмехнулся.

— Хорошая история.

Энди охотно согласился с ним.

— Вот только я не понял, — лукаво спросил Купер, — какая связь между этой историей и епископом Лодом?

Кристофер Мэтьюз поднялся и расправил плечи.

— Уже совсем темно, — произнес он. — Объясню по дороге.

Энди и Купер тоже встали. Их фигуры отбрасывали длинные тени.

— Мне это видится так, — начал Мэтьюз. — Бедняк в рассказе — это Англия. Голодная, отчаявшаяся, она пытается выжить. Епископ Лод — это знатный господин. Он говорит, что его тоже беспокоит ситуация в стране и что в ее плачевном состоянии виноваты пуритане. Поэтому он учит ненавидеть их и убивать. Он не понимает, что в один прекрасный день ненависть обернется против него. Я верю, что в конечном счете Англия выживет, а епископ Лод — нет.

Они молча миновали сквер.

Наконец викарий сказал:

— Я молю Бога, чтобы, пока не поздно, Он открыл ему глаза.

На третий день после задержания Энди и за день до ярмарки Мэтьюз оставил его дома с Нелл и Дженни.

— Извини, но сегодня я уйду один. Меня ждет важное, не подлежащее огласке дело, — сообщил викарий Энди после утренней молитвы, когда они шли за водой к колодцу. — Тебя что больше устроит: остаться дома с девочками или ходить по городу с Сайресом?

Сделать выбор было нетрудно. Разумеется, провести время с двумя очаровательными девушками куда приятнее, чем уныло бродить по улицам рядом со сторожем. Энди очень хотелось пофлиртовать с Дженни. Впрочем, он не имел ничего и против Нелл. Хотя ее ум и снисходительная манера держаться смущали молодого человека, что-то в ней его задевало.

Когда Энди и Мэтьюз наполняли ведра у колодца, к ним подбежал Дэвид Купер и отвел друга в сторону. Вытаскивая полное ведро, Энди сделал вид, что не обращает на них внимания. На самом деле он весь превратился в слух. Однако ему удалось уловить лишь несколько слов: «партия», «доставка» и «не вышло».

— Боюсь, мне придется бросить тебя здесь, — сказал Энди Мэтьюз. — Передай Нелл и Дженни, что я буду поздно. Они поймут, — и, улыбнувшись, добавил: — Им не привыкать.

Энди видел, как приятели торопливо зашагали по направлению к мастерской Купера. Пройдя несколько шагов, они наткнулись на Эмброуза Дадли. Между ними вспыхнул горячий спор. Юноша видел, как рассерженный нотариус несколько раз тыкал костлявым пальцем в его сторону. Через пару минут Мэтьюз и Купер пошли своей дорогой. Дадли остался стоять на месте, свирепо поглядывая на Энди.

Делая вид, что не замечает его, молодой человек поднял ведра с водой за веревочные ручки. Вместо того чтобы идти к дому Мэтьюза, он спустился к Рыночной улице, ведущей из города. Сворачивая за угол, он поглядывал на Дадли. Тот немедленно пустился в погоню. На Рыночной улице Энди ускорил шаг и существенно обогнал тщедушного нотариуса. Затем устремился направо по дороге, которая шла между кукурузным полем и домами, и еще раз свернул направо.

Энди без стука вошел в дом, напугав Нелл и Дженни, которые плели кружево, сидя у открытого окна.

— Тсс! — Юноша торопливо поставил ведра и придвинул стул к окну.

— Мастер Морган! Почему вы…

— Тсс! — повторил Энди, кивнув в сторону улицы.

Его поведение озадачило девушек. Они выглянули наружу. Прошло несколько минут. Энди забеспокоился, неужели Дадли решил отказаться от преследования?

Однако в этот момент в окне показался длинный нос нотариуса, а следом и его перекошенное лицо. Он увидел дочерей Мэтьюза и Энди.

— Доброе утро, мистер Дадли, — дружелюбно сказала Дженни.

Энди приветственно поднял руку.

Ошеломленный нотариус ничего не сказал. Громко хмыкнув, он зашагал прочь.

Все трое расхохотались. Дженни по-девчоночьи хихикала, Нелл смеялась негромко, но от души. Энди невольно залюбовался смеющейся девушкой. Ее карие глаза сияли, а ровные белые зубы делали улыбку необыкновенно привлекательной. Энди было приятно, что он заставил ее рассмеяться.

— Что случилось? — спросила Нелл.

Энди взял ведра с водой, чтобы отнести их на кухню.

— Он подумал, я собираюсь сбежать. Ваш отец оставил меня у колодца. Он ушел вместе с господином Купером. Сказал, что вернется поздно.

После этих слов Нелл посерьезнела, и на ее лице появилось тревожное выражение. Это сразу бросилось в глаза Энди, ведь Нелл давно вышла из того возраста, когда девочка огорчается, узнав, что отец не придет домой обедать. Здесь было что-то другое.

Справившись с собой, Нелл вернулась к работе.

— Спасибо, что предупредили, — сдержанно поблагодарила она.

— И спасибо, что не сбежали! — улыбнувшись, добавила Дженни.

Сестра бросила на нее недовольный взгляд.

Почти все утро Энди наблюдал за работой девушек, предпочитая, впрочем, разглядывать их самих. Нелл прилежно трудилась, волнистые темно-каштановые волосы падали ей на лицо, когда она немного наклонялась вперед. У нее были выразительные, широко расставленные карие глаза, темные брови и полные губы. В уголках глаз и рта все время таилась усмешка. Прежде Энди не замечал этого.

Дженни была чуть-чуть ниже. Природа наделила ее чудесной чистой кожей и красивыми, прямыми темно-каштановыми волосами. Энди нравилось смотреть, как она перебрасывала их через плечо, когда они мешали ей.

Девушки были одеты в одинаковые муслиновые блузки, поверх которых шел корсаж из сукна, и в неброской расцветки юбки. Их руки с длинными тонкими пальцами были поразительно похожи. Эти пальцы, одновременно сильные и ловкие, искусно справлялись с любой работой — требовалось ли смотать пряжу в клубок или туго натянуть тонкую нить.