Своя гавань - Елена Горелик Страница 40

— Мадам, у меня для вас хорошая новость, — без всякого предисловия начал Людовик. — Час назад мне передали письмо весьма занятного содержания. Речь идёт о довольно любопытных событиях в Вест-Индии.

— О Юкатане? — тонко улыбнулась Галка. — Если это так, то мне передали письмо точно такого же содержания.

— Ваших рук дело?

— Моих, — призналась женщина.

— Поздравляю, мадам, вы делаете поразительные успехи в тайной войне с Испанией, — устало улыбнулся король.

— У нас общий враг, сир. Почему бы не усложнить ему жизнь, если подворачивается такая возможность? — Галка и тут уже успела прославиться тем, что садилась без приглашения. — Дон Хуан Коком — королевской крови. Его восстание нельзя расценивать как мятеж против испанской короны. Он борется за свои законные права. А мы можем получить сильного и далеко не бедного союзника на континенте.

— Кубинский диктатор Фуэнтес тоже рассматривался вами как союзник. Но насколько он был хорош в роли мстителя, настолько же он плох в роли государственного деятеля.

— Ещё неизвестно, недостаток ли это, или всё же достоинство, — усмехнулась Галка. Разведка Франции работает отлично, у короля самые свежие данные. А дону Иниго де Фуэнтесу на её взгляд действительно было далековато до Фиделя Кастро. — Страну он отвоевал, независимость объявил, а вот что с ней теперь делать, до сих пор не понял. И вот тот, кто ему всё объяснит, сможет снять на этом неплохой навар.

— Что вы имеете в виду?

— Куба — это просто сокровище, — проговорила Галка. — А сидит на нём человек, для которого вершиной прогресса до сих пор является сахарный заводик. Грех этим не воспользоваться.

— Когда Куба была под властью Франции, вы рассуждали иначе, мадам, — Людовик откинулся на спинку кресла.

— Пока шла война, там побывали мои люди…

— И?..

— …и сделали кое-какие открытия из области геологии. Если при более детальном исследовании их данные подтвердятся, лет через пять на всех кораблях флотов Франции и Сен-Доменга будет стоять стальное вооружение. Причём, независимо от того, что думает на сей счёт дон Иниго.

— Это означает колоссальные затраты на перестройку всех кораблей… — задумался король. — Увы, война поглощает слишком много средств.

Галка могла бы добавить, что средства поглощаются не только войной, но скромно промолчала. Постройка Версаля влетала далеко не бездонному французскому бюджету в копеечку, а мадам де Монтеспан — война там, или не война — тоже обходилась его величеству в кругленькую сумму. Доля короля от картахенской добычи составила около семнадцати миллионов ливров. И из этих семнадцати почти восемь ушли на маркизу. За карточным столом она проиграла четыре миллиона шестьсот тысяч! По тем временам — гигантское состояние. Всё прочее пошло на обустройство её роскошного дворца в Кланьи. Галка хоть и не любила сплетников, но полезные сведения из их болтовни выуживать умела.

— Значит, нужно заключить мир, — это всё, что она позволила себе сказать вслух. — Голландия уже готова к переговорам. А испанец, наш сосед по флигелю, просто скиснет, когда ему сообщат о восстании на Юкатане. Впрочем, я могу и не дожидаться, пока ему придёт письмо из Мадрида, сама пойду…обрадую.

С этими словами Галка поднялась и сделала шаг в сторону двери.

— Мадам, вы желаете поделиться с Францией достижениями науки Сен-Доменга в обмен… на что? — в голосе его величества послышалась нотка лукавства.

Мадам генерал обернулась.

— В обмен на добрую дружбу, разумеется, — ровным, ничего не выражающим голосом проговорила она. — Может быть, отложим этот разговор на более удобное время?

— Какое же время будет для вас удобным, мадам? — теперь Людовик подпустил побольше холодной иронии. — Утром вы заняты туалетом, перепиской и общением со своими офицерами, вечера проводите в кругу моих приближённых, ночи отдаёте своему супругу. Только днём вы изволите уделить мне пару часов, да и те посвящаете разговорам о политике. Мне надоела эта двусмысленность, мадам. Будьте любезны определиться.

— В таком случае скажите откровенно — чего конкретно вы от меня хотите?

— Я хочу, чтобы нас связывали отношения более приятные, нежели добрая дружба.

«Что, прямо здесь и сейчас? Блин! Да чтоб тебе икнулось десять тысяч раз, любвеобильный ты наш! — вскипела Галка. — Тебе не мои мослы нужны, а кое-что другое!»

— Откровенно, — обманчиво мягким голоском мурлыкнула пиратка. — По-моему, кое-кто торопит события.

— А мне почему-то кажется, что напротив — события торопят кое-кого. Потому что одна хорошо известная нам обоим дама должна будет вскоре покинуть Францию.

— У этой дамы столько дел, должно быть, накопилось за время её отсутствия… — Галка чуть-чуть прищурилась. И если бы рядом с королём случился человек, хорошо изучивший повадки генерала Сен-Доменга, то он бы непременно отсоветовал его величеству продолжать разговор в том же ключе.

Она точно не могла этого утверждать, но король всё-таки тоже был эмпатом. Его величество уловил холодок опасности, исходивший от женщины, и решил немного поосторожничать. Бережёного, как говорится…

— Да, конечно, — проговорил он, словно потеряв интерес к прежней теме. — Но сперва вам придётся завершить кое-какие дела здесь, мадам. Испанец наверняка не обрадуется новостям, а если вы изволите подать их ему в соответствующей форме, то дон Антонио будет вынужден пойти на более обширные уступки при переговорах. Если, конечно, Юкатан — единственная плохая новость для Испании, — добавил он, холодно улыбнувшись. — Наверняка вы приберегли что-нибудь ещё.

— Пусть это будет маленьким сюрпризом, — Галка ответила ему натянутой улыбкой.

— Будьте сегодня в два часа в Салоне Венеры, мадам. Я пригласил туда блестящее общество, мы приятно проведём время, слушая ваши занятные рассказы о Вест-Индии.

«Мои занятные рассказы о Вест-Индии до сих пор мало кого интересовали, — думала Галка, облегчённо переводя дух и в то же время ощущая смутную тревогу. — И что это за „блестящее общество“? Блин, да чтоб я ещё когда-нибудь по своей воле сунулась в это осиное гнездо!..»

И всё-таки она была рада, что уходила из кабинета всё ещё не в статусе королевской фаворитки. Она лучше всех понимала: при её неказистой внешности мужчины могут клевать либо на её власть, либо на силу её флота, либо на возможность заполучить новейшее оружие. Власть у короля Франции куда как побольше её собственной. Флот его количественно превосходил флот Сен-Доменга в несколько раз… если только адмирал Рюйтер как следует не проредил его у Сицилии. А вот насчёт оружия… Словом, Галка понимала одну простую вещь: ещё несколько дней — и ничто не сможет предотвратить смены её статуса. Если королю взбрело в голову заполучить в постель именно её, он своего добьётся. Но Джеймс… Джеймс в таком случае мог сделать что-нибудь экстремальное и самоубийственное. Ведь для него измена любимой женщины стала бы крушением всей жизни. Не ради себя — ради него Галка должна была как можно скорее покинуть Версаль.