Королева Карибов - Эмилио Сальгари Страница 4

— Вам известно, кто я, не так ли? — спросил флибустьер.

— Кавалер Эмилио ди Роккабруна, сеньор ди Вальпента и ди Вентимилья, — сказал старик.

— Рад, что вы гак хорошо запомнили мои титулы. На губах старике показалась бледная улыбка.

— А знаете ли вы, сеньор де Рибейра, что привело меня на эти берега?

— Нет, но полагаю, что эго важное дело, раз вы пошли ради него на такой большой риск. Ведь вам известно, наверное, что эти берега охраняет эскадра из Веракрус.

— Я знаю, — ответил Корсар.

— И к тому же здесь есть гарнизон, хоть и не очень многочисленный, но все же превосходящий ваш экипаж.

— И это я знаю.

— И все же осмелились явиться сюда почти в одиночку? Презрительная улыбка показалась на губах Корсара.

— Я не боюсь, — бросил он.

— Да, я много наслышан о вашей храбрости, — сказал дон Пабло де Рибейра, — слушаю вас, сеньор.

Помолчав несколько мгновений, флибустьер заговорил, и в голосе его прозвучала какая-то щемящая нота. Казалось, сильное волнение стеснило грудь этого человека, когда он произнес:

— Вам, должно быть, кое-что известно об Онорате Ван Гульд.

Старик остался безмолвен, мрачно глядя на Корсара. На несколько мгновений в гостиной воцарилось молчание. Казалось, оба боятся прервать его.

— Говорите, — сказал наконец Корсар тихим голосом. — Это правда, что какой-то рыбак видел в море шлюпку, влекомую волнами, в которой сидела молодая женщина?

— Да, — ответил старик так же тихо, голосом, больше похожим на вздох.

— Где он встретил ее?

— Очень далеко от берега.

— В каком месте?

— В пятидесяти или шестидесяти милях от мыса Сан-Антонио в проливе Юкатан.

— Так далеко от Венесуэлы! — вскричал Корсар, живо вскакивая на ноги. — И когда он встретил эту шлюпку?

— Два дня спустя после ухода флибустьеров из Маракайбо.

— Она была еще жива?..

— Да, сеньор.

— И этот негодяй не подобрал ее?

— Разыгрался шторм, и он на своем хлипком суденышке не смог этого сделать.

Сдавленный крик вырвался из груди Корсара. Он сжал голову руками и застонал, сдерживая рыдания.

— Вы убили ее, — произнес де Рибейра мрачным голосом. — Бог вас накажет за это.

Услышав его слова, Черный Корсар живо поднял голову. Он был страшно бледен, но грозная молния сверкнула в глазах. Вся кровь бросилась ему в лицо, потом оно снова побледнело.

— Накажет меня? — гневно вскричал он. — Да, возможно, я убил эту женщину, которую больше жизни любил, но чья в этом вина? Кто толкнул меня на это?.. Вы что, не знаете о гнусных происках герцога, вашего господина? Вам что-нибудь известно о моих братьях, один из которых спит там, на берегу Шельды, а двое других покоятся в пучине Карибского моря? Вы знаете, кто убил их? Отец этой девушки, которую я так любил!

Старик молчал, не отрывая глаз от Корсара.

— Я поклялся отомстить этому человеку, который погубил моих братьев, изменил дружбе, изменил боевому знамени, который за золото продал свою душу и запятнал свой фамильный герб. Я поклялся ему отомстить, и я сдержал свое слово.

— Обрекая на смерть девушку, которая не причинила вам никакого зла.

— В ту ночь, когда я опустил в море труп моего младшего брата, я поклялся истребить всю семью герцога, как он истребил мою, и я не мог нарушить данного слова. Если бы я не сдержал его, мои братья поднялись бы со дна морского, чтобы проклясть меня!.. О Господи! Они погибли, а этот предатель жив до сих пор!.. — воскликнул он в страшном гневе. — Убийца жив еще, и мои братья взывают о мщении. Чего бы мне это ни стоило, я за них отомщу!

— Мертвые ничего не требуют от живых!

— Не требуют? Ошибаетесь!.. Когда ясной лунной ночью море сияет и переливается под луной, я вижу, как мои братья поднимаются из морской пучины, я вижу, как они появляются передо мной. А когда ветер свистит в снастях моего корабля, я слышу голос моего старшего брата, погибшего на земле Фландрии. Вы понимаете меня?

— Безумие!

— Нет! — вскричал Корсар. — Даже мои матросы не раз видели по ночам среди морской пены их призраки. Они все еще требуют мести. Гибели Онораты, которую я любил, было недостаточно, чтобы успокоить их души. Пока я не накажу убийцу, покоя они не обретут. Отвечайте, где он сейчас? Где Ван Гульд?

— Вы все еще думаете о мести, — сказал управляющий, качая головой. — Вам мало дочери?

— Да! Души моих братьев еще не знают покоя.

— Герцог далеко.

— Да хоть в преисподней! Я отыщу его даже там.

— Тогда отправляйтесь на поиски.

— Где он?

— Я точно не знаю, но говорят, что он сейчас в Мексике.

— Говорят? Вы его правая рука, вы управляете всеми его владениями, и вы точно не знаете? Кто вам поверит!

— И тем не менее это так.

— Нет, вы мне поможете его найти, — сказал Корсар мрачным тоном. — Мне необходима жизнь этого человека, и я, чего бы мне это ни стоило, найду его. Он ускользнул от меня в Гибралтаре, ушел в Маракайбо, но больше он от меня не уйдет. Я убью его, даже если для этого мне придется сразиться на моем единственном корабле со всей эскадрой вице-короля Мексики. Еще раз спрашиваю: где он?

— Я не скажу.

— Видно, вы не знаете о всех подлостях, совершенных вашим господином. Иначе бы вы не стали служить ему. Старик отрицательно покачал головой.

— Мне многое рассказывали о делах герцога, но почему я должен верить всему?

— Дон Пабло де Рибейра! — проговорил Корсар гордо. — Я дворянин…

На полуслове он вдруг замолчал и бросился к окну.

— Что с вами? — удивленно спросил дон Пабло. Корсар не ответил. Наклонившись к подоконнику, он внимательно прислушивался к шуму бури за окном. Дождь лил, как из ведра, стекая по стенам домов и по брусчатке мостовой. Оглушительные раскаты грома раздавались в небе, а на улочках завывал ветер, круша черепицу и каминные трубы.

— Вы слышали? — спросил он взволнованным голосом.

— Что, сеньор?

— Вы слышите? Ветер доносит крики моих братьев… Даже сюда долетают они!..

— Но этого не может быть. Это опасное безумие, сеньор.

— Безумие? Вы бы не говорили так, если бы сами увидели в ночном море их тени за бортом. Если бы услышали в шуме ветра их стонущие голоса!..

Старика невольно пронизала дрожь. Он был храбр, но, как все люди того времени, очень суеверен и легко заражался мрачными фантазиями этого черного флибустьера.

— Нас было четверо братьев, — не отходя от окна, сказал тот медленно и печально. — Немного нашлось бы храбрецов, подобных трем моим братьям. Мало было у герцогов савойских таких преданных воинов, какими были мы…