Золотой Будда - Клайв Касслер Страница 4

«Орегон» выглядел очень потертым, если на него смотреть с воды, но при взгляде с верхней палубы он казался просто убогим. Ржавчина покрывала палубу ровным слоем, начиная от перил и заканчивая якорной цепью, все было ржавым от старости и сырости. Однако, как ни странно, механизмы выглядели на удивление жизнеспособно.

На палубе был навален кучками всевозможный хлам. То тут, то там выглядывали рукоятки инструментов, разряженные аккумуляторы и еще Бог знает что, каким-то чудом попавшее на корабль. За все годы службы лоцманом Моралесу еще ни разу не приходилось видеть корабль в подобном состоянии.

Он вскарабкался по лесенке, ведущей на капитанский мостик, прошел мимо балок с облупившейся и висящей лохмотьями краской и дошел до иллюминатора, петли которого скрипели и скрежетали в такт качке. Он немного помедлил и прошел внутрь через распахнутую настежь дверь. Изнутри рубка выглядела совсем скверно, хотя после вида верхней палубы Моралеса уже трудно было чем-либо удивить. Рулевое колесо и когда-то полированная поверхность приборной панели управления были изъедены следами непогашенных окурков. Помещение выглядело необитаемым, это впечатление усиливали подоконники, покрытые толстым слоем пыли и сморщенными трупиками дохлых мух. Окончательно испортил настроение Моралеса внешний вид капитана, который отлично вписывался в удручающую атмосферу, царившую на этом судне.

Моралеса приветствовал странного вида субъект с огромным, болезненного вида животом, нависающим над форменным капитанским ремнем. Лицо пересекал уродливый шрам, а нос был настолько неудачно сломан, что как-то странно кривился по направлению к левой щеке. И это обстоятельство совсем не прибавляло капитану ни обаяния, ни красоты. Довершали картину жидкие черные волосы, прилизанные назад с помощью какого-то жирного геля, и жиденькая бороденка в форме клина. Особую живописность вносило разнообразие цвета в облике капитана. Красные воспаленные глазки плохо сочетались с желто-коричневыми прокуренными зубами, завершали картину большие волосатые руки, сплошь покрытые голубыми татуировками. Старая поношенная капитанская фуражка украшала его макушку. Тропическая жара и отсутствие кондиционера делали свое дело, и Моралес пришел к заключению, что капитан не принимал ванны как минимум месяц. Не каждая собака рискнула бы подойти близко к этому человеку.

Он протянул потную грязную руку Моралесу в качестве приветствия и заговорил по-английски.

— Рад приветствовать на борту. Я капитан Джед Смит.

— Хесус Моралес. Лоцман припортового офиса в Сантьяго. — Моралес чувствовал себя как-то некомфортно. Смит говорил по-английски с явным американским акцентом — совсем не этого он ожидал, поднимаясь на борт итальянского судна.

Смит тем временем протянул ему пакет с бумагами.

— Здесь наша регистрация и документы на груз.

Моралес мельком бросил взгляд на бумаги. Официальные уполномоченные изучат их более детально. Его делом было выдать кораблю разрешение зайти в порт. Он протянул капитану обратно пакет.

— Приступим?

Смит махнул рукой в сторону деревянного руля, который выглядел неправдоподобно старомодным для корабля, построенного в шестидесятые.

— Судно в вашем распоряжении, сеньор Моралес. К какому доку вы собираетесь нас пришвартовать?

— Все доки заняты до вторника. До этого вам придется постоять на якоре посередине залива.

— Еще четыре дня? Проклятье! Встреча уже назначена. Мы не можем сидеть сложа руки и ждать, когда же наконец разгрузят наше судно.

Моралес пожал плечами.

— Это не мое дело. Кроме того, доки забиты судами, стоящими на разгрузке нового оборудования для ферм и автомобилей. Наконец сняли эмбарго. У них явное преимущество перед вами.

Смит, будто бы сдаваясь, поднял руки над головой.

— Ничего не поделаешь! Нам не впервой заставлять наших заказчиков ждать разгрузки. — Он криво ухмыльнулся. — Надеюсь, мне и моей команде будет хотя бы позволено сойти на берег и поближе познакомиться с вашими кубинскими дамами!

У Моралеса пошел мороз по коже. Не глядя на капитана, он шагнул к штурвалу и приказал дать полный вперед. Лоцман почувствовал, как задрожала под ногами палуба, как ожило железное нутро корабля. Скрипя, старое судно стало набирать ход, и лоцман направил его в узкий проход залива Сантьяго, отделенного от моря высокими острыми скалами, вертикально торчащими их пучины.

Без опытного лоцмана нечего было и думать попасть в эту запертую в рифах гавань. Старый форт Морро Касл сурово встречал гостей, глядя вниз с двухсотфутовой высоты.

Моралес заметил, что Смита и его разношерстную команду явно заинтересовали оградительные сооружения, возведенные по приказу Фиделя Кастро, когда он ожидал, что Соединенные Штаты будут атаковать Кубу. Они изучали пушечные гнезда и оружейные склады с помощью дорогих суперсовременных биноклей.

Моралес усмехнулся себе в усы. Пускай себе рассматривают на здоровье, все равно большая часть оборудования вышла из строя. Только два небольших укрепления да группа солдат были готовы отразить внезапное вторжение непрошеных гостей с моря.

Моралес аккуратно и быстро провел корабль мимо опасных скал, о присутствии которых можно было только догадываться, глядя на небольшие водовороты то там, то здесь. Перед ними во всей красе открылась круглая гавань, окруженная портовым городом Сантьяго. Штурвал вызывал у него странное, похожее на беспокойство чувство. Это чувство он уже испытывал не раз, и никогда еще оно его не обманывало. Как только он чуть-чуть поворачивал штурвал, корабль, вместо того чтобы немедленно повиноваться, казалось, ждал еще какого-то сигнала, и лишь спустя несколько мгновений ложился на заданный курс. Он сделал небольшой вираж в сторону, прежде чем направить корабль прямиком в порт. И точно, небольшая, как отголосок, задержка не заставила себя ждать. Эти задержки явно не были связаны с неповоротливостью двигателя, нет, дело было в чем-то другом. Источник промедления находился где-то рядом. Когда сигнал наконец достигал машинного отделения, реакция была быстрой и точной. Но отчего же все-таки задержка?

— Ваш штурвал отличается норовистым характером.

— Да. — Смит издал звук, напоминающий хрюканье. — Последнее время он сам не свой. В следующем же порту я распоряжусь, чтоб на борт поднялся человек и отрегулировал его.

Но Моралесу это уже было неинтересно. Перед кораблем лежал залив, окруженный огнями города, и лоцман, глядя на открывшуюся его взору картину, выкинул из головы всю эту мистическую ерунду. Он официально запросил порт по судовому радио и проинформировал его о выбранном курсе, затем дождался ответных рекомендаций.

Моралес указал Смиту возможное место, чтобы пристать, и приказал сбавить скорость на самый малый вперед. Затем приказал стоп машинам. «Орегон» медленно закачался на волнах между канадским грузовым судном и ливийским нефтяным танкером.

— Можете бросать якорь, — обратился он к Смиту, который, выразив свое согласие кивком, придвинул к себе громкоговоритель.