Авантюристы - Ольга Крючкова Страница 4

Девки замерли. Старшая крепостная вообще лишилась дара речи и непроизвольно потянулась за французским подарком. Она внимательно разглядела монету и, наконец, спросила:

– Лизка, а кто на ней, на монетке-то? Чаво за барин такой важный?

– Так он самый и есть – император ихний хранцузский, Бонапартом зовётся. Я ему рубашки батистовые стирала да в покоях прибиралась, вот и согрешили… Такой мужик видный: как устоишь супротив него?

Девки разом охнули: Лизка ждёт ребёнка от самого Бонапарта!

Та же и глазом не повела, посмеиваясь про себя над глупыми бабами. Вскоре об этом разговоре узнала Глафира Сергеевна и окончательно растерялась:

– Этого только не хватало! Теперь весь Смоленск узнает, что в моём доме живёт ребёнок Наполеона! Господи, что будет с Петром Анисимовичем, его же удар хватит…

Глафира Сергеевна отписала мужу письмо в Смоленск, где тот всё ещё занимался строительством дома. Удар барина не хватил, но новость сия вызвала бурную реакцию. Он не отрицал подобную возможность, в городе было известно всем, что в его доме располагался штаб французов и останавливался сам Наполеон Бонапарт. Петр Анисимович, как истинный патриот велел жене избавиться от младенца, скажем, утопить или ещё чего… Барыня же возмутилась и в очередном письме укорила мужа за неоправданную жестокость, ведь Лизавета ни в чём не виновата, а согрешила она против своего желания, мол, заставили её или взяли силой, поди известно о жестокостях неприятеля, наслышаны уже.

Пётр Анисимович смягчился, решив, что пусть живёт наполеоновское семя в его доме, будет о чём с гостями посудачить.

Постепенно все начали верить в россказни о Бонапарте, уверовала даже сама Лизавета. В положенный срок у неё родилась дочь, которую нарекли Евдокией. Окружающие приглядывались к ней, особенно Петр Анисимович Горюнов, который специально нашёл портрет Бонапарта и в итоге решил, что девочка как две капли воды на него похожа.

* * *

Прошли годы. Дочь Елизаветы, Евдокия вышла замуж и нарожала детей. Машенька была младшей дочерью Евдокии, мать родила девочку поздно почти в сорок лет. Девочка была хороша собой и умна не по годам.

Сын Петра Анисимовича Горюнова, Виктор, мужчина уже в почтенных летах, знал о присказке про Наполеона и не сомневался в её правдоподобности. Жена его была бездетна и благоволила к маленькой Машеньке, взяла её в дом, обучала грамоте и всяким светским премудростям. Словом, девочка стала её воспитанницей.

Когда Машеньке исполнилось двенадцать лет, добрая барыня умерла от лихорадки. Девочка очень тосковала по своей благодетельнице. От родной матери она уже отвыкла, да и приноровилась к благородному образу жизни, вовсе не горя желанием прясть и шить с дворовыми девками.

Виктор Петрович Горюнов женился второй раз, несмотря на то, что ему уже давно перевалило за пятьдесят. Но он был богат, а жена – достаточно молода, вдобавок бесприданница, ей недавно исполнилось двадцать пять лет – по тем временам перестарок. Молодая жена происходила из обедневшего дворянского рода, и выгодное замужество фактически спасало её разорившуюся семью от позора бедности.

Новая хозяйка не питала тёплых чувств к воспитаннице покойной барыни, про неё забыли и более не уделяли должного внимания. Первое время девочка была предоставлена сама себе, но молодую хозяйку не устраивало такое положение вещей: крепостная должна работать на благо дома и своих хозяев. И Машеньку отправили к белошвейкам, так как покойная барыня научила её хорошо вышивать. Девочка вела себя смирно, расшивая барское постельное бельё вензелями, цветами и райскими птицами, но прекрасно помнила, что она – наполеоновское семя. За работой время прошло быстро – Маше исполнилось восемнадцать лет.

У четы Горюновых родился сын, к тому времени ему исполнилось пять лет, и молодая барыня решила нанять воспитателя, причём непременно француза.