Дамбо. История удивительного слонёнка - Кари Сазерленд Страница 4

— Жаль, что я не могу ей угодить, — вздохнула Пенни.

— Что и говорить, мерка у госпожи высокая, мисс, — поддержала Хелен.

— Вчера она сказала, что в леди я совсем не гожусь и больше подхожу для цирка. Она буквально обозвала меня уродом. — В памяти Пенни снова возник этот образ — глаза матери, полные настоящего отвращения, — и сердце у неё сжалось. А всё потому, что ей никак не удавалось вышивать такими же плотными стежками, как мать.

— О, ну что вы, мисс, я уверена, она это несерьёзно. — Хелен расправила покрывало и подняла глаза на Пенни. Ей хотелось поднять девушке настроение, и брови её скакнули вверх, когда она воскликнула:

— Ну вы только подумайте, мисс: вы — да в цирке!

— А что, думаешь, из меня бы не вышла ассистентка фокусника? — пошутила Пенни и сама улыбнулась.

Хелен гоготнула и только рукой отмахнулась, но в голове у Пенни как будто что-то щёлкнуло. Разве это такая уж нелепая идея? Она просто обожала, когда к ним в городок приезжал цирк. Последний раз, когда в присутствии своих родителей она чувствовала себя счастливой и раскованной, был несколько лет назад, как раз во время похода в цирк. Она носилась вокруг с липкими от сластей пальцами, опьянённая музыкой и огнями, а родители лишь благосклонно наблюдали за ней.

Может, цирковая труппа окажется более снисходительной к её недостаткам. А ещё она смогла бы ездить по свету — больше, чем если бы была замужем за каким-нибудь коммерсантом. Она бы знакомилась со всякими интересными людьми и пополняла бы копилку воспоминаний, а не коллекцию безделушек на каминной полке. Тряхнув головой, Пенни допила молоко и приготовилась ко сну. Если она успеет, то, когда мать вломится, чтобы отчитать непутёвую дочь за очередной провал, можно будет притворится, что она уже спит.

Когда Хелен ушла, Пенни забралась в постель и дала волю фантазии. Если не цирк, возможно, было ещё что-то, чем она могла бы заняться, куда могла бы пойти? Но любой родственник сразу бы отвёз её обратно к матери. А вот если бы она убежала с цирком, то, даже разыскав её, мать не стала бы просить её вернуться. Это было бы для неё слишком унизительно. Она наверняка бы сочинила какую-нибудь историю про то, как Пенни подхватила воспаление лёгких и скончалась, — что угодно, только бы не пятнать славное имя Дэвенпортов.

Пенни понадобятся кое-какие сбережения, ведь комфорт могут себе позволить только те, кто уже добился успеха у публики. И ещё нужно придумать номер. Хм-м-м. У неё сильный голос — что-что, а уроки пения ей всегда нравились, — но большинство цирков не включают в программу просто вокальное исполнение. Пенни повернулась на бок, и её взгляд упал на книжную полку, где, среди прочих, стоял томик сказок Ганса Христиана Андерсена.

Если уж Пенни действительно решила порвать связи с семьёй и средой, в которой выросла, начать новую жизнь в пока чужом для неё мире, не похожа ли она на Русалочку? Ту самую, которая боролась за своё собственное счастье. За свою индивидуальность. Только борьбы за любовь здесь для Пенни не будет — даже наоборот: ведь она сбегает от нудных молодых людей и устроенных родителями браков, неизбежных в её высоком кругу.

Подобно Русалочке, которая не могла примириться со своим хвостом и мечтала о ногах, как у людей, готовая ради этого на любые страдания, Пенни согласна пойти на некоторые жертвы. Она понимает, что цирковая жизнь — как и всякая бродячая жизнь — не из лёгких и что ей придётся распрощаться с удобствами, которые даёт её положение. Однако это не слишком большая цена за возможность стать самой собой. За возможность двигаться, не боясь задеть что-то в комнате, забитой хрупкими до невозможности чайными сервизами. За то, что никто не будет ей указывать, как ходить, чтобы ничего не уронить. За то, что никто не будет выжимать из неё весь воздух, пытаясь затянуть корсет, сделанный для миссис Дэвенпорт ещё в годы её юности. «Если он подошёл мне в твоём возрасте, значит, подойдёт и тебе», — решила как-то раз мать.

Может быть, ей представиться гласом тех, кто сгинул в пучине морской — легендарных жителей Атлантиды. С того момента, как она впервые прочла книгу Игнатиуса Доннелли «Атлантида: мир до потопа» о трагической гибели их цивилизации, Пенни втайне надеялась, что они превратились в русалок. А что? Если люди смогли преодолеть вечные снега и ледяные пустыни, чтобы добраться до края света — полюса Земли, кто сказал, что древние атланты не нашли способа приспособиться к жизни под водой?

Пенни провалилась в сон, полный беспокойных видений, где русалки сменялись мелькающими в окне пейзажами и залитыми светом аренами. И когда два месяца спустя в их город приехал цирк братьев Медичи, всё было решено.

Сбежав из высшего света с его непреложными законами и непререкаемым мнением, девушка бросилась в приветливо распростёртые объятия банды неудачников и ни разу не пожалела. Даже когда бродячему цирку приходилось несладко. Даже когда у неё совсем закончились деньги, потому что последние она потратила на лекарства и одеяла для членов труппы. Её новая семья того стоила. И хотя она всё ещё иногда стеснялась, ни разу они не осудили её и не дали почувствовать себя лишней. Она могла быть такой, какой хотела. А она хотела быть… Мисс Атлантидой.