Утерянное Евангелие. Книга 3 - Константин Стогний Страница 4

Вопрос подействовал на Ислама как холодный душ. Он застыл на месте и замолчал. Это имя привело его в трепет.

— Ладно, можешь не рассказывать… — разрешил журналист.

«Все равно соврет, а врать он не умеет. Видать, крепко он их всех держит — этот Муса…» — думал Лавров.

Параллельно с разговорами украинец детально прорабатывал свое поведение по приезде на «Карину». Свалиться просто так, как снег на голову — это непросто. Главное было отснять материал. Для этого он тщательно замаскировал скрытую камеру в заклепке своей штормовки и теперь продумывал варианты развития событий. Подплыть к сухогрузу бесшумно на веслах и захватить его, «убирая» по одному пирату в десять секунд, может только Стивен Сигал, и то в кино, в плохом кино… Можно было бы сыграть потерпевшего бедствие англичанина, сказать, что его яхта ушла под воду и Ислам, который вез продукты брату и его банде, подобрал его — версия еще глупее, поскольку сомалийские пираты не дураки и тут же что-то заподозрят. Лучшее, что можно было сделать — стать «призраком». Незаметно проникнуть на корабль, скользить, как тень, по всему сухогрузу, снимая пиратов и их жертв (благо Виктор еще в Киеве изучил планировку судна и помнил ее наизусть), а если удастся — установить связь с захваченными в плен. И, сделав свое дело, так же незаметно удалиться, как и появился. Как удрать? Захватить бандитский катер… и… Ну, это уже дело техники. И вообще: для осуществления этого плана нужно успеть до утренней зари.

Это было очень непросто, а для обычного человека — и вовсе невыполнимо, но Лавров определенно не был обычным человеком. Виктор был готов к этой операции — возможно, самой важной в своей жизни. Постоянно думая и просчитывая каждый шаг, он уснул, что было неудивительно для человека, не спавшего всю предыдущую ночь… Очнувшись ото сна, Лавров понял, что мотор «кашляет». Так бывает, когда заканчивается топливо. У руля катера слабо угадывался Ислам.

— Ислам, ты что? Заправиться бы!

Ответа не последовало, и у Виктора почему-то екнуло внутри. Он быстро пробрался к сомалийцу. Так и есть! Лодка никем не управлялась. Сын скотовода висел на руле, его голова безвольно свешивалась набок.

— Ислам, проснись! — возмутился Виктор, взяв парня за плечо. В темноте журналист не сразу заметил, что сомалиец не спит, как вдруг рукой он почувствовал что-то липкое на его плече.

«Кровь?..» Да, это была кровь. Шея и спина пирата были залиты кровью. Она струилась из затылка. Чуть выше основания черепа Ислама зияла огромная рана, однако он был жив.

— Камень Свободы, — улыбнулся Ислам. — Нельзя предавать…

И потерял сознание.

Виктор сразу же заглушил мотор и осмотрелся. Нигде не было видно ни лодки, ни катера, ничего, что могло указать на убийцу. Как? Откуда? Кто? Вопросы рождались один за другим.

Здесь же на дне катера лежал камень. Виктор машинально вынул носовой платок из кармана и осторожно, чтобы не оставлять отпечатков пальцев, поднял его. Это был тяжелый, остро отточенный предмет из крепкого природного материала. На нем были выгравированы какие-то странные буквы.

— Ах вот оно в чем дело… — пробормотал журналист. — Ритуальное… пока, слава богу, не убийство. Но как? На полном ходу лодки?..

Журналист завернул особенный камень в тот же платок и спрятал его в боковой карман ветровки. «Разберемся…»

Это была западня. О местонахождении «Карины» знал только Ислам, который лежал без сознания. Рядом с тяжелораненым сомалийцем валялись его разбитый GPS-навигатор с погасшим экраном и отсыревшая рация.

Искать захваченный сухогруз в этих водах — все равно что пытаться найти иголку в стоге сена. Оставалась надежда, что Ислам придет в себя и скажет, где судно. Но очнется ли он? И что дальше? Оставить смертельно ранненого человека в лодке и продолжать свою миссию? Виктор никогда бы себе этого не позволил. Он сосредоточился, принимая решение, но внезапно почувствовал, что на него кто-то смотрит. Старые навыки спецназовца-разведчика давали о себе знать. Смотрели откуда-то сзади, и затылок словно чесался… но Виктор не подал виду, продолжая изображать заботу об Исламе. Он пытался понять, откуда за ним могли наблюдать в открытом океане.

Журналист резко поднялся, и уже в следующую секунду это спасло ему жизнь. Удар брошенного камня смягчил широкий ремень от офицерской портупеи, который журналист всегда вдевал в брюки, когда отправлялся в дальние походы. Так и есть: целили в затылок, но из-за того, что Лавров резко встал, попали в ремень на пояснице. Украинец мгновенно сориентировался, вскрикнул и рухнул на дно катера, будто его действительно смертельно ранили.

Минута, две, три… О, как долго тянулось ожидание. Виктор лежал на дне катера, в одной руке держа свой знатный гвинейский тесак, в другой — ритуальный камень, который вынул из кармана ветровки… Вскоре он услышал тихий всплеск воды и голоса двух человек, говорящих на английском, из чего было понятно, что, как минимум, один из мужчин не знает языка сомали.

— Мертвы… Мертвы оба, — на ломаном английском произнес первый.

— Подожди, надо проверить… — на чистом английском ответил второй.

— Настоящий воин никогда не промахивается, — с легкой обидой заметил «сомалиец».

— Надо затопить катер, — настаивал на своем «англичанин». — Вот тогда я буду уверен. Подплывем ближе…

Звук весел, загребающих воду, слышался уже рядом, и Лавров был готов к приему гостей.

Наконец лодка поравнялась с катером. Один из мужчин, отложив весло и схватив заранее приготовленный шкворень, стал быстро перебираться на борт посудины Ислама. В ту же минуту он получил удар пяткой в лоб, вскрикнул и, обронив кусок железа, который булькнул в воду, без сознания перевалился обратно в лодку, из которой лез. За ним из-за борта катера поднялся Лавров и замахнулся камнем.

— А ну, стоять!

Перепрыгивать в лодку к бандитам в планы Виктора не входило. Где вероятность, что там не прячется третий?

— У-а-а-й! — испуганно взвизгнул африканец, по всей видимости, бросавший камень в Лаврова, дернул стартер, завел мотор лодки, и та начала движение. Сам же он испуганно вжал голову в плечи.

Виктор не был ритуальным убийцей, он вырос на Борщаговке в Киеве и с детства мог попасть снежком в физиономию зазевавшегося одноклассника. Затем, уже в армии, в школе разведки его учили бросать гранаты на дальность и на точность. Так что забросить камень средней тяжести, например, в окно седьмого этажа большой трудности для него не составляло… Но по движущейся цели, да еще и в стремительно уплывающей моторной лодке, да еще и в темноте… Не-е-е-т. Этого не смог бы сделать даже бывший спецназовец-разведчик. Поэтому, машинально швырнув камень в противника, Лавров, конечно, не попал… Не попал в сомалийца, но успел зацепить мотор. Лодка отъехала на расстояние не более пятидесяти метров и уже совсем не была видна в ночи, когда дырка в моторе дала о себе знать: он закудахтал, закашлял, зачихал, и над водой разнеслось проклятье на древнеафриканском наречии. Виктору ничего не оставалось как расхохотаться, но то, что случилось в следующую минуту, заставило его замолчать и содрогнуться.