Тень Торквемады - Виталий Гладкий Страница 38

— Ты хочешь сказать, что нужно обратить пристальное внимание на Балтику?

— Именно так! Да, часть тамплиеров могла осесть в Москве, и вообще на Руси. Однако рыцари Ливонского ордена все же были ближе тамплиерам и по духу, и по вере, и по национальной принадлежности. Ведь нам известно, что храмовники влились в другие ордена.

— Но на Балтийском море хренова туча островов и островков!

— Что поделаешь… — Николай Данилович любовно взъерошил вихры сына. — Тяжела жизнь подростка. Трудись. Да обрящет ищущий. И потом, еще не факт, что мое предположение верно. Кстати, я могу помочь тебе.

— Как?

— Забыл сказать, что в прошлый приезд из Англии я привез диск, на котором отсканировано большое количество средневековых портуланов. Там есть и Балтика. Так что попутного ветра, корсар. Дерзай. А относительно подземелий Чертова Города… лучше отдай их официальной науке. И имя наше поддержишь, и докторскую будет легче защитить. Ведь если твои догадки верны, то это сенсация в научном мире.

— Не хотелось бы…

— Сам хочешь порысачить?

— Так ведь не исключено, что там кое-что есть.

— Мы и так не бедствуем. И потом, мне кажется, что эта карта гораздо интересней какого-то городища. Она действительно указывает на вполне реальный клад.

— Дело осталось за малым — найти иголку в стоге сена, — пробурчал Глеб.

— Ты становишься брюзгой. Дело движется к старости, сынок. А ты еще ни разу не был женат. Непорядок. Между прочим, увидеть внуков — моя голубая мечта. Или ты хочешь, чтобы на нас с тобой род Тихомировых закончился?

Николай Данилович сел на своего любимого конька. В последние годы он просто зациклился на внуках, нередко доводя Глеба своими разговорами о женитьбе до белого каления.

— Отец, не начинай! — вскипятился Глеб. — Найду что-нибудь подходящее — какую-нибудь добрую, мягкую нравом девицу, обязательно женюсь. Чтобы тебе потрафить. А то они нынче все эмансипированы до полного пофигизма. Зачем мне жена, которая ничего не умеет и не хочет делать и только тащит из мужа денежки? Зайдешь в бар, так они сразу смотрят не на тебя, а на твое портмоне.

— Эх, молодежь… — Николай Данилович, кряхтя, поднялся. — Все-то у вас, современных, не по-людски. «Что-нибудь подходящее…». Надо же! А любовь, а возвышенное состояние души, наконец, романтические встречи при луне? Ладно, упрямец ты эдакий, живи, как знаешь. От судьбы не сбежишь. Когда-нибудь вспомнишь мои слова, да поздно будет. Все, пойду отдохну часок-другой. Дорога вымотала…

Отец ушел в свою спальню, оставив Глеба в расстроенных чувствах. Напоминание о женитьбе было его больным местом. Конечно же, у Тихомирова-младшего были девушки, но ему казалось, что все они на одно лицо. Никто из них так и не смог достучаться до его сердца…

Следующие пять дней были наполненными многочасовыми бдениями возле компьютера. Глеб все еще надеялся на возможности технического прогресса. Только раз он вырвался из дома, чтобы отвезти на анализ одному товарищу (он был заведующий химической лабораторией) остатки комбинезона. Тихомиров-младший научился у отца дотошности в изысканиях; он должен был точно знать, что за гадость сожрала прочную материю, чтобы в будущем не наступить на такие же грабли.

В это утро Глеб, наверное, в десятый раз перелопачивал материалы, которые отец привез из Англии. Сканы были потрясающего качества, вот только очертания морских берегов и островов мало напоминали современные. Конечно, Глеб знал, что так оно и должно быть — неумолимое время и природа были безжалостны не только к людям и предметам быта, но и к самой планете. Однако это знание мало его утешало. Он был весь на взводе и ругался, почти не переставая.

Телефонный звонок заставил его подпрыгнуть в кресле. «Вот сволочь! — разъяренно подумал Глеб, хватаясь за трубку стационарного телефона. — Убью паразита!» Его все время донимал Федюня. Он звонил несколько раз на дню — все спрашивал, как идут дела.

— Какого хрена тебе нужно?! — рявкнул Глеб в микрофон. — Оставь меня в покое!

— Вот те раз… — Голос в трубке явно был не Федюнин. — Я к нему с дорогой душой, а он — по матушке, да по батюшке…

— Никита, ты?!

— А то кто же.

Звонил химик, который делал анализ комбинезона.

— Извини, — покаянно сказал Глеб, — я принял тебя за другого. Есть тут один клиент, достает не по-детски.

— Извинение принято. А теперь позволь задать один вопрос: куда ты вляпался?

— Не понял… Ты о чем?

— Я про ошметки одежды, которые попали ко мне на исследование. Похоже, ты был одет в нее, когда с тобой приключились некие неприятности?

— Да, именно так.

— И ты сейчас жив, здоров и не кашляешь?

— Естественно.

— Тогда позволь поздравить тебя.

— С чем?

— Со вторым рождением. Газ, который разъел твою одежду, — боевое отравляющее вещество. Оно принадлежит к группе нервнопаралитических. Эти газы опасны тем, что при токсичности, сравнимой с зарином, они намного более стойкие (зарин быстро распадается при нагреве). Скорее всего, это амитон. Его токсичность сумасшедшая. Резиновые маски и другие изделия из такого же материала этот яд не останавливают, а впитывают. Человек, потрогавший зараженную резину, может получить серьезную дозу, так как у яда высокая липофильность, и он охотно переходит из резины в кожу и жир.

— Почему ты говоришь, что газ, скорее всего, амитон? Ты до конца не уверен, что это именно он?

— Как тебе сказать… И так, и не так. Если быть совершенно точным, вещество, которое разъело одежду, имеет в своем составе амитон. Но не только его. Там присутствует еще и целый букет различных компонентов, притом растительного происхождения. А они очень трудно поддаются анализу. Тем более что со временем их формула меняется, они переходят в другое состояние. Но ты особо на эту тему не переживай. Выжил — уже хорошо. Вообще-то амитон является хорошим инсектицидом и акарицидом, но из-за высокой токсичности для теплокровных животных он не нашел широкого применения в сельском хозяйстве…

— Никита, стоп! Не грузи меня своими профессиональными словечками. Я в химии полный профан. Мне все понятно, гран мерси, дружище. С меня столик в кабаке.

— Так и запишем… Учти, у меня хорошая память.

— Кто бы сомневался… — Глеб хохотнул. — В нашей холостяцкой жизни такие события незабываемы. Немного раскручусь с делами, звякну.

— Я всегда готов, как пионер. Пока.

— И тебе не хворать…

«Амитон! Отравляющее боевое вещество! Да-а… Счастлив наш с Федюней Бог, — подумал Глеб с суеверным трепетом. — Еще бы немного, замешкайся мы на секунду-две, — и кранты. Но тамплиеры хороши… Ишь, чего наизобретали».

Чтобы успокоиться, Глеб налил рюмку коньяка, выпил и ткнул пальцем в кнопку на «клаве». Еще один остров… Сколько их было? Сотни. С ума сойти!