Черный передел - Алла Бегунова Страница 38

Но осторожность, прежде ей не свойственная, тут одержала победу.

Постепенно, прислушиваясь к своим ощущениям, пристально наблюдая за поведением Алмаза, она усиливала аллюр: обычный шаг, собранный шаг, рысь простая, рысь строевая, сокращенный галоп, широкий галоп. «Араб» подчинялся ей беспрекословно. Прежнее, восхитительное чувство полного контакта с большим, сильным, умным животным захватило Анастасию.

Между тем первая встреча с Алмазом не сулила ничего подобного. Она произошла в крымской степи, у села Отар-Мойнак, где паслись бесчисленные табуны лошадей, принадлежавших карачи Адиль-бею из знатного крымско-татарского рода Кыпчак. Анастасия прельстилась превосходным, ярко выраженным породным экстерьером арабского жеребца и купила его, заплатив значительную сумму. Только потом она узнала, что он – почти необъезжен и обладает поистине бешеным нравом.

Все-таки Аржанова решила сделать из него хорошую строевую офицерскую лошадь. Это стоило ей немалых трудов. А однажды, при дальней поездке на разведку в степь, Алмаз вообще вышел из повиновения. Дикая скачка продолжалась около часа. Правда, при этом он самостоятельно доставил прекрасную наездницу прямо на постоялый двор «Сулу-хан» в Гёзлёве, где они тогда жили.

Здорово обозлившись, Аржанова хотела в конюшне наказать его как следует. Но ударила хлыстом лишь один раз. Жеребец панически испугался и весьма своеобразно попросил у нее пощады. Анастасия почему-то пожалела его. С того времени началась их дружба. Алмаз раз и навсегда признал молодую женщину своей настоящей хозяйкой и привязался к ней, как собака.

Аржанова отсутствовала довольно долго, но «араб» прежней выучки не забрал. Он чутко отвечал на малейшее натяжение повода, на малейшее нажатие шенкелей. В этом, бесспорно, была заслуга нового конюха Артема. Значит, он работал с жеребцом правильно, не мучая его лишними упражнениями, но и не давая поблажек.

Теплая, живая, мохнатая гора с упругими мышцами, движение которых Анастасия старалась сейчас отслеживать, вдруг остановилась. Сила инерции толкнула вдову подполковника вперед. Лицом она почти коснулась шеи Алмаза, но сразу выпрямилась и натянула поводья. В нескольких шагах от них стоял Сергей Гончаров и с удивлением рассматривал лошадь и стройного всадника в кирасирском кафтане.

– Добрый день, сударыня! – наконец сказал он, снял черную поярковую шапку и поклонился.

– Добрый день! – ответила Аржанова, досадуя на его появление на широком дворе у конюшни.

О поведении белого мага ей постоянно сообщала Глафира. Но пока ничего предосудительного в нем курская дворянка не находила. Гончаров много гулял по окрестностям Аржановки, свел знакомство с несколькими крестьянскими семьями. Вместе со всей командой он ходил к заутрене в церковь, иногда являлся на тренировки, которые проводил с солдатами Новотроицкого полка секунд-ротмистр князь Мещерский и сержант Чернозуб в большом амбаре, специально для того освобожденном от припасов. Там они упражнялись в фехтовании, метании ножей, приемах рукопашного боя, а на стрельбы ездили в ближайшую рощу.

Мещерский отменил занятия лишь на Страстную пятницу и на Страстную субботу. Солдаты строго постились в эти дни. Ничего, кроме хлеба и чая, им не давали. Вечером Страстной Пятницы кирасирская команда в парадном обмундировании участвовала в обнесении иконы «Святая Плащаница» вокруг сельского храма, чем придала церемонии вид весьма внушительный. Жители Аржановки, от мала до велика, собрались поглазеть на небывалое зрелище.

Так, шаг за шагом, всех праздников праздник, особенно любимый православными – Светлое Христово воскресенье, – вступал в пределы деревни, затерянной среди полей и лесов. Слишком религиозной Анастасия себя не считала. Но пасхальная служба, как никакая другая, глубоко трогала ее сердце. Конец земной жизни Сына Божьего и Сына Человеческого, страдания Его на кресте за грехи людей, Его сошествие в ад для спасения умерших и Его Воскресение, в которое не сразу поверили даже ученики Христа, – все это она воспринимала как некий урок. Не надо ждать ни благодарности, ни признательности от людей за добрые свои поступки. Надо лишь следовать собственным путем, предначертанным Всевышним.

Безграничная радость пасхальной ночи началась с крестного хода с хоругвями и иконами вокруг храма апостола и евангелиста Иоанна Богослова. Держа в руке зажженную свечу, Аржанова шла вместе с другими. Крестный ход остановился перед закрытыми дверьми церкви, и отец Евлампий провозгласил мощным своим басом «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ, и сущим во гробех живот даровав…»

Двери широко распахнулись.

Народ под торжествующий перезвон колоколов заполнил церковь, красиво украшенную, полностью освещенную. На парчовой, расшитой золотыми нитями и блестками ризе священника заиграли блики от множества огней. Он взмахнул кадилом, приветствуя прихожан: «Христос воскресе!» Дружный хор ответил ему: «Воистину воскресе!..»

Праздничный пасхальный стол для всех участников экспедиции Анастасия распорядилась накрыть в гостиной барского дома. Кухарка Зинаида, будучи на шестом месяце беременности, тем не менее постаралась на славу. На столе находилась целая батарея куличей всех размеров, сырных «пасх» с изюмом, тертым миндалем и ванилью, блюда с кусками буженины и копченого окорока, домашние колбасы, говяжий студень, пироги с начинкой, выставленные для особого, пасхального декора тарелки с пророщенной травой нежно-зеленого цвета чередовались с глиняными мисками, наполненными доверху крашеными яйцами: синими, желтыми, красными.

Пока христосовались, обменивались подарками и рассаживались по местам, Аржанова ничего не замечала. Но потом поняла, что в тесном кругу не хватает кого-то из ее людей, уже примелькавшихся и знакомых. Глафира, пододвинув барыне стул, тихо сказала:

– Колдун пропал.

– Давно? – спросила Анастасия.

– Не видела его со вчерашнего вечера.

– На крестном ходе он был?

– Не знаю.

Молодая женщина задумалась:

– Во всяком случае, мне на глаза он тоже там не попадался…

– Говорила же я вам, матушка барыня! – горничная не стала скрывать своих чувств. – Взяли в дом незнамо кого. Бредни его всю дорогу слушали… А ежели он – наймит бусурманский? Как татарский повар Саидка тогда в Бахчисарае? Сыпанул отраву в суп да и был таков…

– Хватит тебе болтатъ!

– А что? Дело-то нешуточное…

Невольно поддавшись напору верной служанки, Аржанова в тревоге оглядела стол и всех, за ним сидящих. Роскошные яства в должной мере вознаграждали христиан, прошедших Великий пост. Радостью светились лица людей, сегодня приобщившихся к главному празднику своей веры. Не подвергает ли она их теперь страшной опасности?

Тут увидела Анастасия, что Зинаида из-за приоткрытых дверей делает ей какие-то знаки. Аржанова встала и направилась к ней. Кухарка быстро повела барыню на кухню, объясняя попутно, что произошло одно странное событие.

Во дворе, прямо за окном кухни, распахнутым настежь, чтобы вышел чад и пар от приготовления еды, стоял Сергей Гончаров в несколько помятом виде и с руками, связанными впереди пеньковой веревкой. Другой ее конец держал Данила, местный церковный и кладбищенский сторож, сорокапятилетний ветеран первой Русско-турецкой войны, хромой на левую ногу, но сильный, рослый, ражий мужик, ничего на свете не боявшийся.