Демон Эльдорадо - Олег Никитин Страница 38

И сразу же с неба обрушился сплошной поток теплой воды.

Пленник потянул Кетука за собой, под хлипкое укрытие. Но травяная крыша, конечно, не могла защитить людей от такого мощного ливня, к тому же ветер недолго позволял ей держаться на месте. Налетев сразу со всех сторон, он подхватил ее и легко оторвал от опор.

Кетук ползком добрался до Синчи, который явно потерял сознание от боли, и стянул с себя плащ. Ветер пополам с водой накидывался отовсюду, неся при этом обломки бамбуковых стен, сучья и пальмовые листы, когда-то покрывавшие дома дикарей. Кетук, держа плащ обеими руками, как мог натянул его над собой, укрыв себя и товарища. Помогло это, конечно, не слишком сильно.

Буря улеглась так же внезапно, как и налетела. Стало так тихо, что Кетук сначала не поверил слуху и решил, что оглох. Но пленник потянул его за мокрый рукав и что-то сказал на своем языке, показывая в сторону леса. Как видно, самая жуткая часть урагана прошла стороной, едва зацепив поселок. Основной удар пришелся по лесу, что примыкал к деревне, – там видны были поваленные деревья, сплошь увитые оборванными лианами.

В воздухе висела вязкая прохлада.

Может быть, если бы не нападение аймара, хижины и удалось бы отстоять, заранее перетянув крыши веревками. Но теперь вокруг видны были только остовы домов, целого не сохранилось ни одного. И среди этой разрухи уже звучали голоса военачальников и солдат, которые принялись, не мешкая, вязать многочисленных пленников и сводить их к бальсам. Пригнали и уцелевшие плоты дикарей.

Многие сыны Солнца спешно, на ходу поедали найденные в хижинах запасы пищи, несмотря на злые окрики военачальников.

С помощью пленника и его женщины Кетук привел Синчи в чувство. Вопреки его опасениям, тот смог передвигаться самостоятельно, хотя и морщился при каждом шаге. Их десятка уже вела к берегу нескольких женщин и подростков, связанных одной веревкой, и оставалось только к ней присоединиться.

– Жив? – удивился командир, когда увидел Синчи. На его культю, обмотанную сальными лохмотьями, он как будто не обратил внимания.

Синчи вытянул палицу из рук мертвого сына Солнца и с усмешкой выпрямился, затем сделал оружием полный оборот вокруг кисти, изобразив молниеносный выпад.

– Вижу, – хмыкнул десятник и кивнул на парня и его жену: – Этих в общую цепь!

– Они помогли… – начал Кетук, но осекся под взглядом командира.

Он внезапно вспомнил, что потерял часть экипировки, и забрал у того же мертвого соплеменника щит. Теперь этому солдату уже ничего не нужно.

Во время стремительной высадки солдат два плота рассыпались, и течение реки почти ничего не оставило от них. Военачальники злыми голосами требовали от воинов быть осторожными и не повредить остальные бальсы.

Пока шла погрузка, откуда-то налетели крупные осы и принялись жалить неосторожно отмахивавшихся аймара. Ожил и прочий гнус, придавленный к земле ураганом. Даже как будто озверел еще больше. Закричали и обезьяны с птицами – их вопли звучали резко и необычно, заставляя Кетука то и дело всматриваться в заросли на другом берегу.

Правда, скоро он перестал отвлекаться на такие пустяки и даже на ос, потому что пришлось помогать лесным людям подтаскивать погибших воинов Солнца к берегу. Не годится бросать их на поле боя, оставляя на потеху грифам и пришлым людишкам, жадным до костей и голов. Во время войны допускается не только сжигать мертвых, но и предавать их текучей воде – там прожорливые хищники живо превратят тела в скелеты.

На бальсе, забитой почти так же, как во время сплава по горной речке, Кетук наткнулся на пращника.

– Унако! – обрадовался солдат и хлопнул нового товарища по плечу. – Ты жив! Я было решил, что дикари подстрелили тебя.

– Как бы не так… – Пращник усмехнулся, и тотчас его суровое лицо исказилось от боли. Он сел и стянул с ноги сандалию, изношенную до последней степени. – На плоскую рыбу наступил, когда высаживались, – нагнулся, а тут стрела над плечом и просвистела. Считай этот гад мне жизнь спас, зато испортил. Помочись на рану, брат. Эх, помахать булавой толком не вышло.

Пращник вывернул ступню и отлепил от нее пальмовый лист, и Кетук увидел багровое отверстие, из которого сочилась кровь.

– Так надо? – уточнил Кетук.

– Конечно! Стал бы я просить. Я сам уже не могу! Эй, Синчи, ты тоже готовься, и вы, ребята. – Он оглядел соратников. – Если этого не делать в первое время, яд попадет внутрь. Убьет меня еще до темноты…

Плотовщики оттолкнулись от берега, и аймара затянули песню победы, беззлобно постукивая пленников кулаками или пятками. Дети при этом повизгивали, а немногие мужчины и многочисленные молодые женщины – всех пожилых дикарей, естественно, бросили умирать в разоренной деревне – отвечали смешками.

Одна из девушек, заметив страдания Унако, присела над ним и помочилась на раненую ступню, чем вызвала взрыв общего хохота. Но девица нимало не смутилась, а вместо этого совсем задрала хлипкий поясок из листьев и покрутилась перед довольным пращником.

– Везет тебе! – закричали воины. – Ни одной головы не добыл, а девка уже твоя. Меняемся?

– У меня этих голов побольше вашего будет, – рассмеялся в ответ пращник.

Только теперь Кетук обратил внимание, что у многих из сынов Солнца, особенно командиров, с кожаных поясов на спине свисали отрубленные головы дикарей. Волосы у них были отрезаны или вовсе вырваны, чтобы не путались между ног. Многие из простых солдат, кажется, прихватили головы, которые торчали в хижинах самих лесных людей, – те, что посвежее.

– Ты-то что же никого не убил, а? – спросил пращник.

Девушка, что исполнила перед ним танец, уже пристроилась рядом и прижалась к плечу воина. Она поступила безошибочно – чем угодить неизвестно кому в руки, лучше самой выбрать себе покровителя на время похода. В том, что Унако, пусть даже и раненый, способен отстоять ее от посягательств других солдат, сомневаться не приходилось.

– Решил живьем взять, полезнее для аймара. И молодой сапана говорил…

– Оно так, – кивнул пращник. – Как тебе девчонка?

– Симпатичная, – смутился Кетук.

– Будет привал, поиграем! – хохотнул Унако и схватил девушку за обнаженную грудь широкой ладонью. Дикарка ничуть не обиделась, напротив.

Бальсы между тем под действием мощных толчков шестами продвигались обратно к озеру. Первым, понятно, двигался плот с молодым сапаной. Пленников на эту бальсу не взяли, чтобы обеспечить высшим военачальникам и жрецам свободу передвижения и охоты. Никто из командиров, кажется, не пострадал во время боя. И это не удивительно – кроме больших щитов, обтянутых прочной шкурой тапира, Кумари со свитой использовали для защиты кожаные шлемы.

Вооружившись захваченными у дикарей луками, сотники и сапана высматривали среди ветвей добычу. Время от времени военачальники издавали особенные выкрики, напоминающие вопли диковинных животных, чем заставляли зверей показываться из укрытий. Тут-то их и поражали. Таким способом Кумари с его приближенными удалось подбить несколько упитанных черных обезьян. Всякий раз среди ветвей поднимался крупный переполох.