Всеобщая история пиратства - Даниэль Дефо Страница 37

Рэкхэм вышел в открытое море, направляясь к Бермудским островам, и захватил корабль, следовавший из Каролины в Англию, и маленький пинк из Новой Англии, и доставил сии призы на Багамские острова, где с помощью вара, смолы и иных припасов вновь почистили, починили и снарядили свое судно; но поскольку они пробыли слишком долго в тех краях, капитан Роджерс, бывший губернатором Провиденса, прослышав о захвате тех судов, выслал шлюп, с большою командою и хорошо вооруженный, который отбил оба приза, пиратам же между тем посчастливилось ускользнуть.

С островов сих они устремились в глухую местность на Кубе, где у Рэкхэма было некое подобие семьи, в каковом месте прозябали долгое время, живя на берегу со своими Далилами ^[167], пока деньги их и провизия не истощились, а тогда рассудили, что настала пора сделать вылазку. Они вернулись на судно и стали было готовить его к выходу в море, когда явилась Гуарда-дель-Коста ^[168], имея с собою небольшой английский шлюп, который захватила близ побережья как контрабандное судно. Испанский патрульный корабль атаковал пиратов, но (поскольку Рэкхэм укрылся между берегом и маленьким островком) мог совершать лишь весьма ограниченные маневры там, где находился, посему испанцы ввечеру взялись верповать свой корабль в сей канал, дабы наутро действовать наверняка. Рэкхэм, находя положение свое безнадежным и едва ли видя возможность убежать, решился испробовать следующую выдумку. Испанский приз стоял ради вящей безопасности близко к суше, между островком и материком ^[169]. Рэкхэм сажает в шлюпку свою шайку, снаряженную пистолями и абордажными саблями, огибает островок и нападает на сей приз, молча, самою глухою ночью, и при том остается необнаруженным, ибо говорит испанцам, бывшим на борту, что если те молвят хоть слово или издадут малейший звук, то быть им мертвецами; и так завладел кораблем. Проделав сие, он обрезал якорь и вышел в море. На испанском же военном корабле так увлечены были предвкушением добычи, что не мыслили более ни о чем, и, как только занялся день, обрушили неистовый огонь на пустой шлюп, однако малое время спустя верно оценили положение дел и выбранили себя дураками, ибо изо рта у них вырвали богатую и лакомую добычу, не оставив взамен ничего, кроме старой, пробитой ядрами развалюхи.

Рэкхэм со своею командою, напротив, не имел причин быть недовольным обменом, который позволил им продлить на какое-то время тот образ жизни, что отвечал их испорченным нравам. В августе 1720 мы вновь обнаруживаем его в море, рыскающим по гаваням и бухтам севера и запада Ямайки, где он захватил несколько мелких суденышек, бывших невеликою добычей для разбойников – но в шайке у них было в ту пору лишь несколько человек, и потому они принуждены были вести мелкую игру, покуда не возрастет в числе их команда.

В начале сентября они захватили у острова Харбор семь или восемь рыбачьих лодок, присвоили бывшие в них сети и иной такелаж, а затем удалились оттуда к французской части Эспаньолы, и высадились, и угнали там скотину, а еще прихватили двух или трех французов, коих нашли на самом берегу, куда те отправились поохотиться вечером на диких свиней. По согласию ли взошли французы к ним на борт, по принуждению ли – о том мне неведомо.

После того они разграбили два шлюпа и вернулись на Ямайку, у северного же побережья означенного острова, недалеко от залива Порто-Мария ^[170], захватили шхуну, шкипером коей был Томас Спенлоу; случилось сие, стало быть, 19 октября. На следующий день Рэкхэм, завидев в заливе Сухая Гавань шлюп, подошел к берегу и произвел залп. Все бывшие на шлюпе бежали на берег, и он захватил оный шлюп вместе с поклажею, когда же на берегу увидали, что это пираты, то окликнули шлюп и дали понять, что желают подняться к ним на борт.

Таковое плавание Рэкхэма вдоль побережья сего острова оказалось роковым для него, ибо о его походе уведомили губернатора люди с каноэ, коих он застал врасплох на берегу залива Очо; после чего тут же снарядили шлюп под командою капитана Барнета, с немалым числом рук на борту, и отправили вкруг острова пирату навстречу. Рэкхэм же, огибая остров и приблизившись к западной его оконечности, называемой мыс Негрил, заприметил маленький питиагр, команда коего при виде шлюпа изменила курс и высадилась на берег; когда же один из них окликнул пиратов, те отвечали, что они англичане и приглашают людей с питиагра к себе на борт распить чашу пунша, что те и не преминули сделать, и в соответствии с тем вся компания, а было их 9 человек, в недобрый для себя час взошла на борт пиратского судна; они были вооружены мушкетами и абордажными саблями, каково же было их истинное намерение, когда они поступали так, не берусь сказать. Но не успели они сложить свое оружие и взяться за трубки, как показался шлюп Барнета, который охотился за Рэкхэмом.

Пираты, обнаружив, что он направляется прямиком к ним, устрашились исхода событий, снялись с якоря, который только было бросили, и отплыли. Капитан Барнет погнался за ними и, имея то преимущество, что ветер, дувший с суши, был слабым и дул порывами, поравнялся с ними и после весьма короткой стычки захватил и доставил в Порт-Роял на Ямайке.

Недели через две после того, как пленные доставлены были на берег, viz. 16 ноября 1720 года, в Сантъяго-де-ла-Вега созван был суд Адмиралтейства, пред лицом коего следующие лица были осуждены, и председатель, сэр Николас Лоус, вынес им смертный приговор, viz.: Джон Рэкхэм, капитан; Джон Фезерстон, штурман; Ричард Корнер, старшина-рулевой; Джон Дэвис, Джон Хауэлл, Патрик Кэрти, Томас Эрл, Джемс Доббин и Ной Харвуд. Первые пятеро казнены были на следующий день на мысу Гэллоуз у города Порт-Роял, остальные – днем позже в Кингстоне; тела Рэкхэма, Феверстона ^[171] и Корнера после того были сняты и вновь подвешены на цепях: один на Свинцовом Мысу, другой на Кустарниковом рифе, третий же на Пушечном рифе.

Но что было весьма удивительно, так это осуждение девяти человек, кои взошли на борт шлюпа в тот самый день, когда он был захвачен. Их судили после отсрочки заседания суда, 24 января, все это время, как можно предположить, ожидая появления свидетельских улик, дабы доказать, что они взошли на борт с пиратскими намерениями; ибо, как представляется, они не совершали пиратских действий, как явствовало из показаний свидетелей против них, коими были два француза, захваченные Рэкхэмом невдалеке от острова Эспаньола ^[172], и под присягой показавших следующее: