Повелители волков - Виталий Гладкий Страница 37

Караван Стратоника, купца из Пантикапея [59], уже который день шел по степи. Он направлялся в Гелон. Стратоник хотел опередить других купцов, чтобы получить преимущество при торговле с будинами и гелонами. Несмотря на тяготы нелегкого пути, его утешала мысль, что он не зря потратил полсотни драхм на известного во многих городах на берегу Понта Эвксинского гадальщика, специализировавшегося на предсказаниях погоды. Тот недвусмысленно заявил, что весна будет ранней и теплой (точные прогнозы его собратья по ремеслу обычно старались не делать, ограничиваясь туманными намеками и общими фразами, ссылаясь при этом на непостоянный и коварный нрав божеств природы). Поэтому Стратоник вывел свой караван из Пантикапея пораньше, когда еще не сошел снег. И не прогадал — предсказатель не подвел.

Весь товар купца поместился на восьми четырехколесных повозках, очень похожих на скифские. Повозки тащили волы, и их медлительность сильно раздражала Стратоника.

По обеим сторонам каравана медленным шагом плелась наемная скифская стража, воины которой большей частью дремали на ходу, чему Стратоник сильно удивлялся: как они умудряются не свалиться с лошади? Гиппотоксоты, хорошо знакомые со степью, казались Стратонику гораздо надежней греческих конных гоплитов, да и платить им нужно было в два раза меньше. С собой Стратоник в качестве товарища — чтобы легче было коротать длинный путь — захватил логографа [60]Гекатея, который был родом из Милета. Молодой логограф был уже достаточно известным путешественником, поэтому Стратоник не мог отказать ему в просьбе взять его с собой, потому что Гекатею очень хотелось увидеть Гелон, о котором в Аттике ходили самые невероятные слухи.

— … Я бы не спешил причислять гелонов к эллинам, — продолжал развивать свою мысль Гекатей. — Варварское племя гелонов из-за созвучия в его названии с некоторыми эллинским словами и личными именами, вполне могло превратиться благодаря народной молве в потомков эллинов. Несомненно, их отождествлению изрядно поспособствовала широкая популярность имени Гелон среди греков.

— Все это так, — сопротивлялся Стратоник. — Но существует мнение, что гелоны — выходцы из города Гелы. Они основали свою колонию где-то в Таврике, но местные племена воинственных тавров пошли на них войной, и пришлось гелонам искать спасения в совершенно диких землях. Там они заключили союз с будинами и живут с ними до сих пор в полном согласии.

— Сомневаюсь, чтобы греки, о которых говорят, что они, как лягушки, обсели морские берега, оставили свои гавани и превратились в сухопутных жителей.

— Ничего подобного, они по-прежнему сидят у воды, только речной. Гелон расположен на берегу реки Пантикап [61]. Там есть даже большая укрепленная пристань, хорошо защищенная от нападения варварских племен. Пантикап впадает в Борисфен, и будинов можно часто видеть как в самой Ольвии, так и осенью, на Торжище Борисфенитов. У них есть большие лодки, похожие на торговые суда эллинов, и должен сказать, они весьма искусны в управлении ими.

— Пантикап… Рыбный путь, — перевел Гекатей название реки с древнеэллинского на язык греков колонистов, в котором было много варварских слов. — В реке и впрямь много рыбы?

— Не меньше, чем в Боспоре Киммерийском во время нереста. Притом целый год. Когда будины и гелоны появляются на Торжище, вокруг них царит настоящее столпотворение. Мало того что они привозят много рыбы, так у них она какая-то особенная — очень вкусная и долго хранится. Рыбу они в основном коптят и вялят. Должен сказать тебе, что вкус у нее действительно потрясающий. Рыба будинов считается в припонтийских полисах деликатесом и стоит дорого.

— Но возвратимся к гелонам. На каком языке они разговаривают?

— Ну, это совершенно дикая смесь… Какой язык они употребляют, общаясь между собой, про то мне неведомо — я так и не смог завести среди гелонов хотя бы приятеля. Они не очень хорошо относятся к эллинам, что самое удивительное. Поговаривают даже, что им пришлось уезжать в Таврику, а скорее бежать под давлением одного из греческих тиранов. Так что в этом вопросе не все так просто. А с другими людьми они общаются на смеси языков эллинов, будинов и скифов, вставляя туда слова, позаимствованные и у других варварских племен.

— Опять-таки это еще не факт, что они потомки эллинов, — упорствовал Гекатей. — Я заметил, что в Скифии почти все варвары хорошо знают греческий язык.

— Благодаря торговле, — отметил Стратоник. — А как насчет храмов богам эллинов, коих в Гелоне великое множество? Они украшены статуями, алтарями, в них есть наосы [62]. Каждые три года гелоны устраивают празднества в честь Диониса. Между прочим, у нас есть шанс поучаствовать в одном из них — как раз этой весной начинается следующий трехлетний цикл.

— Это будет интересно… — Гекатей мечтательно сощурился, наверное, вспомнив что-то приятное.

— Еще бы! — ухмыльнулся Стратоник. — Ты еще не видел женщин гелонов. Во многих из них течет кровь будинов (которые совсем не похоже на скифов, хотя их и причисляют к этому народу), и это такие красотки, доложу я тебе, что подобных не сыскать даже в Аттике.

Гекатей хотел что-то ответить, но не успел. Раздались дикие крики, и на караван налетели какие-то грязные оборванцы. Но скифские гиппотоксоты не растерялись и мужественно приняли бой, хотя шансов выжить при большом количественном преимуществе нападавших у них не было. Скифы опорожняли свои колчаны с потрясающей быстротой. Будь они повнимательней и выставь охранение, разбойники (а это была шайка Сатрабата) получили бы достойный отпор — гиппотоксоты перестреляли бы их, не доводя дело до рукопашной.

Но случилось, как случилось, и вскоре возле каравана зазвенели мечи, раздались крики раненых и ржание лошадей, которые кусались и лягались, стараясь таким образом и со своей стороны нанести урон противнику. Так они были приучены, особенно скифские лошадки.

Помертвевший от ужаса Стратоник даже не помышлял взяться за оружие в отличие от Гекатея, который торопливо, но сноровисто, что предполагало недюжинный опыт в военном деле, надевал доспехи.

— О боги! — стенал Стратоник. — Спасите меня и мой караван, и я устрою вам гекатомбу! [63]