Камень духов - Александр Кердан Страница 37

Конечно, дон Луис не склонен был верить Герере, намекавшему, что во всем виноваты русские. Мол, им выгодно похитить его невесту, чтобы диктовать испанцам свои условия. К русским, в отличие от Гереры, у капитана было доброе отношение. Это благодаря сестре Марии Кончите и ее роману с доном Николасом – человеком, несомненно, благородным и достойным. Да и те соотечественники Резанова, с которыми доводилось младшему Аргуэлло встречаться потом, тоже были людьми неплохими. Взять тех же сеньоров Деметрио и Паулио, с кем он совсем недавно попал в страшную переделку в подземелье монастыря… Поверить в то, что они могут поступить подло, капитан не мог. А вот от полковника Гереры можно ожидать всякого!

Дон Луис вспомнил, что Мария-Марипоса рассказывала ему, когда он вернулся из поездки в миссию и обнаружил пропажу Помпонио. Индеец, который служил неким гарантом, что на президию, пока он сидит здесь в клетке, никто из его соплеменников не нападет, сбежал самым неожиданным образом. По словам Марии, в клетку к индейцу зачем-то заходил ее жених. А потом обнаружилось, что разбойника нет. Как удалось ему выйти из клетки и появиться затем около разрушенной ураганом миссии? Сам дон Луис там его не видел, но рейтар, первым выбравшийся из подземелья, говорил, что среди индейцев помо, которые помогли им, один очень походил на Помпонио. Увидев испанцев, он вскочил на коня и ускакал… Какое отношение ко всему этому имеет Герера и имеет ли? Спросить бы у него самого. Но дон Луис не рискнул это сделать сразу по возвращении. Не стоит этого делать и теперь, когда пропала Мария и каждый клинок в президии на счету, тем более такой острый, как у Гомеса.

С первыми лучами солнца дон Луис собрал испанцев и русских для совета. Было решено разделиться на несколько групп и направиться в разные стороны. Один отряд возглавил сам капитан, два других – Герера и Завалишин. Командир русского фрегата Лазарев оставил в распоряжение лейтенанту нескольких матросов и убыл на корабль, пообещав дону Луису, что в случае необходимости окажет любую посильную помощь. Завалишину, к удовольствию Аргуэлло и неудовольствию комиссара хунты, он разрешил остаться в президии, пока судьба пропавшей сеньориты не будет выяснена или не поступят известия о прибытии другого русского судна, которое должно забрать лейтенанта. Как показалось дону Луису, командир корабля и его подчиненный простились довольно холодно.

Отправились на поиски, договорившись в случае удачи подать сигнал друг другу тремя дымами, как это делают индейцы прерий.

Первый день, проведенный доном Луисом и его рейтарами в седлах, не дал результатов. Озирая горизонт в подзорную трубу, Аргуэлло нигде не заметил дыма: значит, и двум другим отрядам не удалось напасть на след. К ночи все вернулись в президию. За ужином обменялись наблюдениями. Они были мало обнадеживающими. Группа Гереры, правда, обнаружила следы двух коней: подкованного и мустанга, один из которых вез тяжелый груз. По следу дошли до мелководной речки, у которой след оборвался. Разведчики обшарили оба берега на протяжении нескольких миль, но продолжения следов не отыскали.

Второй день тоже не принес известий о судьбе сеньориты. Вечером решено было отправить солдат во все ранчерии и гасиенды, чтобы расспросить тамошних обитателей и пеонов. Но на утро третьего дня новости сами пришли к дону Луису. В Сан-Франциско появился старый осведомитель капитана, метис по прозвищу Мудо – Немой. Этот крайне немногословный вакеро однажды помог Аргуэлло в поимке Помпонио. Именно он свел дона Луиса с бушхедером, который согласился выдать своего вожака. Мудо и на этот раз явился с важным известием.

В кабинете коменданта метис извлек из-за пазухи записку, нацарапанную корявыми буквами на куске телячьей кожи. С трудом разбирая каракули, капитан прочитал: «Черноусый! Ты забрал душу Помпонио. Помпонио забрал твою скво. У тебя есть сестра Умуга и камень духов. Верни то, что принадлежит Помпонио. Получишь свою скво живой».

«Это письмо адресовано Герере», – догадался дон Луис. Умуга, одна из служанок в президии, – сестра разбойника, это капитан знал. Но что такое камень духов, оставалось загадкой. Важно было другое: подтвердились предположения дона Луиса о связи всего происшедшего с его будущим зятем. То, что рассказал немногословный осведомитель, еще больше укрепило догадки Аргуэлло.

Метис передал капитану привет от бушхедера, который когда-то выдал Помпонио. Мол, тот готов забрать остаток денег за прошлую услугу и еще десять тысяч пиастров за новую.

– Мой амиго знает, – говорил Мудо, – что у сеньора Гереры есть деньги, чтобы заплатить старому приятелю за красотку…

– Что с моей сестрой? – прервал дон Луис доносчика.

– Мой друг говорит, что сеньорита жива и здорова и вовсе не скучает в его обществе…

– Передай своему амиго, что он будет болтаться на суку, если с донны Марии упадет хоть волос…

– Хорошо, сеньор. Мой друг предлагает встретиться послезавтра у меня на ранчо, когда зайдет солнце… Он говорит, что индейцу верить нельзя. Помпонио обманет сеньора. А мой друг готов сообщить, где краснокожий и сеньорита. Только он хочет, чтобы вы были один, сеньор, с деньгами и без оружия.

– Я приеду.

Вручив Мудо несколько монет, капитан выпроводил метиса и пригласил в кабинет Гереру и Завалишина. Понимая, что разговор будет непростым, он нарочно хотел, чтобы при нем присутствовал русский, которому доверял больше, чем Герере.

Прочитав папелету – записку, протянутую ему капитаном, Герера разразился потоком проклятий:

– Индейская собака, он смеет угрожать мне! Он будет проклинать день, когда увидел солнце! Где этот мерзкий ублюдок?

– Остынь, Гомес. Скажи лучше, что это за камень духов, о котором пишет индеец?

– А, это… Индейская дурость, кусок кожи и какая-то труха, завернутая в ней… Хотя краснокожие дорожат ей больше, чем жизнью… Я не раз уже проделывал такой фокус: стоит отнять у индейца его ладанку, и он становится ручным, как кречет с завязанными глазами.

– Что-то не похож ваш Помпонио на ручного сокола… – заметил Завалишин, устав от роли молчаливого наблюдателя.

Герера зыркнул на него:

– Вы, сеньор, здесь без году неделя и многого еще не знаете. По-настоящему ручным может стать только тот краснокожий, который отправился, как они говорят, охотиться в прерию предков…

– Сеньоры, не стоит спорить, – сказал дон Луис. – Это еще не все новости.

Слова о требовании выкупа вызвали новый приступ гнева у Гереры.

– Десять тысяч пиастров! Да твой лазутчик просто сдурел! Где мы возьмем эти деньги? – бесновался он.

– Говорят, у тебя они есть…

– Кому какое дело до моих денег!

– Но, сеньор Гомес, ведь речь идет о спасении вашей невесты, – снова вставил свое замечание русский. – Разве жизнь сеньориты Марии можно измерить деньгами?

Герера скрипнул зубами, но неожиданно согласился, пообещав, что сейчас же направит нарочного к управляющему своей гасиенды за необходимой суммой.