Проклятие Индигирки - Игорь Ковлер Страница 36

Бориска

На Колыме я узнал о Бориске. Первым в этих местах был все же он. Доходили рассказы, что еще в незапамятные времена местные жители Колымы и Индигирки стреляли желтыми пулями из мягкого тяжелого металла.

Скорее всего, так и было, только свидетельств не осталось. А тут-первый старатель Колымы!

Все приезжающие на Колыму или Индигирку рано или поздно слышат историю про Бари Шафигуллина, казанского татарина, заболевшего «золотой лихорадкой» в начале века. Про него еще много напишут разного. Кто-то скажет: хищник-старатель, кто-то назовет романтиком.

Так или иначе, Бари с соседом по деревне Сафеем двинул на Лену мыть золотишко. Но там после расстрела рабочих в 1912 году было вовсе невмоготу, и оба решили поискать счастья под Охотском. Ходили слухи, будто там богатые россыпи. Нанялись каюрами в торговый караван и добрались-таки до Охотского побережья, но их ждало новое разочарование, и решили искать счастья на Колыме. Пришли туда с купеческим караваном летом 1914 года.

Надо хотя бы раз оказаться в колымской тайге один на один с природой, чтобы понять, какие могучие это были мужики, пришедшие с примитивным скарбом – им нечем было даже опробовать кварцевые жилы.

В долине Буюнды, впадавшей в Колыму, они обнаружили кое-какие золотые знаки, но зацепиться за золото не успели, помешала война – пришлось вернуться на побережье. Там они выждали зиму и двинулись к Среднекану. Били шурфы, отогревая землю кострами, работали до поздней весны 1915 года, когда и наткнулись в устье небольшого ручья на богатую россыпь.

Они расплатились с купцами, закупили инструмент и продукты, все было хорошо, россыпь давала отличное золото. А потом случилось непонятное. В начале семнадцатого года Сафей уехал пополнять запасы, но к сроку не вернулся – распутица надолго отрезала Колыму от побережья.

Бориску обнаружили якуты. Говорят, он сидел на краю шурфа. Место вокруг было опутано суровыми нитками. Странное впечатление производила внезапная смерть мощного, здорового мужика. В землянке оставались продукты, а на шее висел мешочек с самородками, значит, ни голодной смерти, ни нападения быть не могло. Непонятная, загадочная смерть Бориски породила и до сих пор рождает легенды. Как ни странно, самое «убедительное» объяснение для такой таинственной смерти дали нашедшие его якуты. Они уверены, что Бориска, прокопав дырки в земле, потревожил злых духов, и им это не понравилось.

Похоронили Бориску в шурфе, на краю которого его и нашли, в той же дырке в земном шаре, отправив бедолагу, выходит, прямиком к тем злым духам, что забрали его жизнь, но, вероятно, в тот момент никто об этом не подумал.

Весть о загадочной смерти старателя быстро расползлась по всему побережью. Найденное золото, которого раньше никто не видел, и таинственная смерть Бориски – что еще нужно для слухов и легенд. Но сразу двинуться проторенной дорогой смельчаков не нашлось. Только через несколько лет Сафей вернулся на Среднекан, подав заявку на добычу золота на том самом ручье, назвав его Безымянным.

Не знаю, слышал ли историю о Бориске Юрий Билибин, но его экспедиция в двадцать восьмом году шла тем же путем и даже случайно нашла спрятанную Бориской банку из-под кофе, наполненную доверху золотым песком. Билибин предложил назвать ручей, на котором Бари с Сафеем мыли золото, Борискинский, а прииск, поставленный на месте разведанной здесь богатой россыпи – Борискин. Прииск этот работал до пятидесятых годов, больше двадцати лет. Хорошую россыпь учуял Бориска. С таким чутьем, да подучившись, он мог стать выдающимся промывальщиком, какие встречаются редко и ценятся на вес золота.

В конце тридцатых, когда прииск добывал благородный металл, на вскрыше торфов экскаватор случайно откопал могилу Бориски. Пеолог, работавший там, рассказывал мне, что тело хорошо сохранилось в мерзлоте, только сильно почернело. Он был поражен огромным ростом, могучими плечами и руками человека, добывшего первое колымское золото.

Бориску похоронили неподалеку, за полигоном, теперь его уже никто не побеспокоит, разве что духи.