Атлантида, унесенная временем - Анатолий Максимов Страница 36

в-третьих, выработать общие критерии косвенных признаков (доказательств и предположений) на основе этих реалий.

И на «Доске истории» появились 22 косвенных признака, объединенных в пять групп:

• границы острова;

• далекий материк;

• утонувшие острова;

• американский континент №;

• время гибели.

И для наглядности – карта этого региона мира.

– К чему эти вопросы, – спросил Влад?

И ему ответила Ольга, намекая на сильно эрудированное старшее поколение:

– …чтобы не думать, что до нас уже все открыто!

На «Доске», выполненный каллиграфическим почерком рукой капитана Ириады (она оказалась отличным художником!), появился следующий текст:

22 признака косвенных доказательств

существования Атлантиды

(ссылки на беседы Максима)

Границы острова в океане (реалии 1, 2, 3, 4):

– восточная часть (почти сразу за Геркулесовыми Столпами);

– северная часть (от пролива в сторону порта Кадис в Испании);

– западная часть (мелкие острова в океане, часть Азорских);

– южная часть (от пролива в районе Канарских островов).

Далекий материк в океане (реалии 5, 6, 7, 8):

– цепочка мелких островов далеко на запад в океане (Азорские, Бермудские, Малые Антильские острова…);

– подводные возвышенности, близкие к поверхности воды.

Утонувшие острова в океане (реалии 9, 10, 11, 12):

– срединно-океанические хребты;

– покрытые льдом материки;

– низкий уровень океана;

– конец ледникового периода.

Американский континент в океане (реалии 13, 14, 15, 16, 17, 22):

– на западе, на противоположной стороне океана;

– ограничение океана;

– напоминает дугу;

– напротив Африки и Европы;

– описание местоположения материка не противоречит науке (22).

Время гибели (реалии 18, 19, 20, 21):

– за 9570 лет до н. э.;

– великое наводнение;

– чудовищное землетрясение;

– колоссальное извержение вулкана.

Когда все набегались с палубы в кают-кампанию с целью досконального изучения перечня, я пристроил против каждого из 22 признаков полоску бумаги в семь клеток.

Вопрос был поставлен так: все 22 два признака даже сам Платон не мог бы объяснить – применительно к Атлантиде, конечно. Потому нужен блиц-опрос всего населения шлюпа в течение двух дней…

– Почему два дня? Можно за один вечер – вопросов всего-то 22! – встряла в объяснение Ольга.

– А как насчет «утро вечера мудренее», торопыга ты моя? – не без ехидства нанес я ей ответный удар. – Опрос будет негласно-гласный, и вы можете спорить, обсуждать, помечать и зачеркивать… Оценка трехбалльная…

Далее дополнил Брис:

– Косвенных доказательств оставим только десять… Из набравших наибольшее количество баллов… Они станут нашей путеводной звездой в сравнительном анализе всех иных, кроме платоновской, Атлантид… Каждому выдается по клетке против каждого признака…

Протестующих не было. Оваций – тоже…

* * *

На третий день пути мы подошли к Босфору. И тут Брис, по договоренности со мной, коварно изменил план нашего плавания. Недаром он называл себя время от времени королем сюрпризов. Фактически все последующее движение по Босфору Брис интриговал нас новым предложением. И лишь выйдя за пределы вод Босфора, он почти проговорился:

– За пределами Мраморного моря нас ждет что-то такое… В общем, в обиде на меня не будете…

Итак, мы переночевали у берега, не доходя пять километров до входа в Босфор. Ольга хлопотала на камбузе, а Ириада уселась на носу шлюпа и отвела душу с карандашом в руке.

А затем, с рассветом, двинулись в пролив и почти пятьдесят километров шли малым ходом. Зрелище было незабываемое: по обе стороны на берегах распластался Великий город Востока. На воде было «многолюдно», и смотреть нужно было в оба – мы оказались песчинкой среди малых и средних судов, больших кораблей и монстров океанского типа. И потому, пройдя последний створ маяков в западных воротах Босфора, мы остановились на ночлег у крутого берега со спокойной водой.

Торопиться нам было некуда, и мы на следующий день шли в пределах видимости высокого берега Мраморного моря. Лишь к вечеру второго дня, пройдя около ста пятидесяти километров, вышли к проливу Дарданеллы.

И снова остановка, и снова – под прикрытием берега в чудесной бухте с бело-розовым дном из мрамора ввиду заброшенного причала. Как часто бывает на юге, ночь наступила неожиданно и повергла нас в глубокий сон.

Первым ночным вахтенным, по графику после ноля часов, оказалась Рида. Ее силуэт на корме, борту либо на носу можно было видеть все время до начала «собачьей вахты», то есть до четырех часов утра. Шлюп стоял на якоре метрах в ста от берега на спокойной воде, освещенной сильными лампами. Овал света простирался метров на пятнадцать от борта.

В разгар нашего сна нас разбудил ревун – своеобразный колокол громкого боя, свойственный военным кораблям. Мгновенно мы оказались на палубе, а Брис еще и с автоматом в руках, из которого он выпускал в воздух очередь за очередью. Присмотревшись, мы увидели стремительно удалявшуюся от нас к берегу узкую лодку на веслах с несколькими людьми на борту.

– Слава Богу, пронесло, – глухо молвил Брис.

Притихшие, мы сгрудились на корме в кокпите, и Брис, обращаясь к грекам-капитанам, сказал:

– Опять в этом же море, Мраморном… И снова под берегом… И снова ты, Рида, – наша палочка-выручалочка… Вовремя заметила…

А я вспомнил, что перед уходом ко сну Брис что-то тихо сказал гречанке-капитану: что-то вроде «надеюсь на тебя…».

Выяснилось, что здесь же, чуть западнее, на них уже пытались напасть пираты местного разлива. И Брис напомнил, что во время постановки на якорь мы видели несколько человек на берегу, которые издалека, не выходя к кромке воды, рассматривали наш шлюп в бинокль. – Я еще тогда обратил внимание… на бинокль… Вспомнил, что в первое нападение так же появлялись люди на берегу… с биноклем… Происшествие нарушило сон, и спать уже не хотелось. Начались расспросы несведущих о пиратских набегах.

– Что они могли сделать с нами? – спросила Ольга. – Если бы захватили шлюп?

– Ограбили, – сказал Проктогор. – В лучшем случае, конечно, избили…

– А в худшем? – уточнил Стоян. – Хотя что говорить, и так все ясно…

Настроенное было подпорчено, но к обеду мы уже не вспоминали о происшествии, весело оглядывая берега моря, сложенные из цветастого камня.