Выживая – выживай! - Владимир Стрельцов Страница 36

— Нам говорят, что наш единый выбор якобы заставит слепого бургундца смириться со своим нелепым положением императора без империи. Но помимо Людовика есть бургундские рыцари, которые смелы и мечтают о мести. И всех их, безусловно, покоробит весть о том, что епископом Рима, да еще и с нарушением законов Церкви, станет тот, кто вместе с Беренгарием изуродовал их господина. Они будут действовать немедленно, понимая, что выбранный таким образом папа поспешит признать ничтожной коронацию Людовика, чтобы впоследствии возложить корону Августа на фриульского маркграфа, и расценят это как прямую измену Рима и война ворвется в наши дома. Давно ли поля Италии обагрялись кровью самых верных и доблестных сынов своих?

Мароция продолжала речь, и расхаживала вдоль периметра дискуссионной арены, не останавливаясь ни на секунду. При этом она всякий раз, подходя к строгим священнослужителям и флегматичным римским патрициям, для придания своей речи пущей убедительности, не стыдилась, якобы под воздействием переполнявших ее чувств, брать кого-нибудь за руку или же, порхнув мимо, мимолетно коснуться своей рукой чьего-нибудь мужского плеча. Теодора ясно видела, как после этого загорались хищным огнем глаза почтенных мужей, обласканных юной богиней, и понимала, что в лагерь сторонников своей хитрющей дочери в этот миг пришло новое пополнение. Иоанн же, наблюдая за действиями Мароции, ядовито сравнивал их с поведением кота, помечающего свою территорию.

А Мароция, между тем, лихой кавалерийской атакой уже была глубоко в тылу у противника.

— Вернемся же, святые отцы и благородные мессеры, к истокам нашей Святой Церкви и произведем наш выбор согласно учениям Господа нашего и критериям, положенным Апостолом Его. Изберем же святого агнца, находящегося средь нас, чьи достоинства известны всем, а, если кто знает недостатки, пусть сразу назовет их. Я предлагаю кандидатуру смиренного и благочестивого Анастасия, священника церкви Санта-Сабины!

Теодора на секунду очнулась от своих горестных размышлений. Кого-кого? Анастасия? Первой реакцией Теодоры была снисходительная улыбка, все-таки дочь ее, оказалось, не так изощрена пока в дипломатии и интригах, каковой хочет быть и стремится казаться. Аналогичная реакция последовала и у большинства присутствующих, но маленькую герцогиню, по всей видимости, это нисколечко не смутило. Она оглядывала ряды старцев и рыцарей своими темными насмешливыми глазами и постоянно вопрошала:

— В чем вы знаете у Анастасия недостойное? Прошу вас, назовите! Того, кто знает нечто непотребное у священника Анастасия, я прошу немедленно откликнуться и озвучить, и я с позором удалюсь! Почему епископом Рима не может стать Анастасий, ответьте?!

Время шло, а многочисленное собрание гудело, спорило, чего-то бормотало, но так и не собралось с мыслями, пока не пришла в себя Теодора.

— Священник Анастасий слишком молод для того, чтобы занять трон Святого Петра. Мы должны выбрать не только достойного и благочестивого, но и мудрого!

— Но в чем измеряется мудрость, скажи мне, народ величайшего города под Луной? Ответьте мне! Неужели годами и количеством убеленных седин и морщин? Разве вам не приходилось видеть седых и сморщенных болванов на улицах своих городов и в своих замках? Не является ли основным критерием мудрости деяния человека? Ненамного ли старше священника Анастасия был наш Господь Иисус Христос во время казни своей, не правил ли уже в свои двадцать пять лет мудро и по-христиански великий император Карл? И принимая упреки ваши, прошу немедля свидетельствовать того, кто стал вольным или невольным очевидцем проявленной Анастасием глупости и неразумных, поспешных и суетных дел. Прошу вас, ответьте!

Манера, выбранная Мароцией, была непривычна собравшимся, возражений не последовало и только мерный гул голосов, погрузившихся в размышления людей, стал ответом на ее слова. Она продолжала звонко добивать публику и, не называя имен, вести полемику с матерью:

— Молодость Анастасия, озвученная здесь как упрек, имеет, напротив, особенное достоинство в том, что, волею Небес, у нас будет больше шансов, чтобы новый папа управлял Церковью долго и с надлежащим послушанием. А близость его взглядов к взглядам своего учителя, покойного папы Сергия, обеспечит надлежащую преемственность в делах!

Близость взглядов, конечно, можно было бы толковать по-разному, особенно если вспомнить, как заканчивал свои дни папа Сергий. Однако Мароция преследовала своими словами иную цель. Большинство клира было утверждено на свои посты именно Сергием и приход человека чужого, а таковым, несомненно, являлся Иоанн Равеннский, растворяло бы в густом тумане все их перспективы сохранить насиженные места. И вот уже все шире и громче начали раздаваться голоса одобряющие кандидатуру, выдвинутую юной герцогиней, которая продолжала воспламенять зал, повторяя свои слова уже отдельным лицам и группам собравшимся, и продолжая испытывать на мужчинах все элементы невербального воздействия.

Шум собрания нарушил еще один громовой голос:

— Священный Сенат Рима и избранный консул Рима приветствуют и поддерживают священника Анастасия в качестве кандидата на папский престол! Да благословит Господь этот выбор и ниспошлет мудрость и удачу деяниям нового преемника Святого Петра, — в решительную минуту свою дочь поддержал Теофилакт, подивившийся мудрости и смелости своей любимицы и обрадовавшийся возможности оставить с носом этого Тоссиньяно.

Сенаторы своими голосами поторопились поддержать графа Тусколо.

— Христианская Тоскана приветствует выбор священника Анастасия! Да наградит его Бог долголетием и мудростью, да прославит он Церковь Его во славу нам и в назидание потомкам! — так почин Теофилакта подхватила Берта Тосканская, быстро оценившая все выгоды этой кандидатуры и с удовлетворением отметившая наличие разлада в семействе своих давних врагов. Пусть тосканская графиня, как и Мароция, не имела права участвовать в выборах папы, ее голос, несомненно, имел высокую цену и значение для собравшихся.

У Теодоры опустились плечи. Она взглянула на своего любимого, тот улыбнулся ей в ответ, стоически переживая неудачу. По правде говоря, вся их надежда была на свою темпераментность и на жадность находившихся у вершин власти людей, но уж слишком враждебен был равеннскому епископу нынешний состав Верховного Синода и римского Сената, чтобы можно было с большим основанием претендовать на успех. На секунду Теодора встретилась с торжествующим взглядом Мароции. Сколько же они могли друг другу наговорить, предоставься им подобная возможность! Но характер их тайн приказывал обеим держать язык за зубами.

Сполето, само собой разумеется, поддержало свою герцогиню. Приехавший в Рим после долгого перерыва Альберих давно не удостаивался такого почтения со стороны высшей знати и сейчас оглядывал всех собравшихся взором, вопрошавшим, все ли убедились, насколько славная у него жена? Южные герцогства, традиционно тяготевшие к Византии и видевшие Теофилакта рупором своей политики в Риме, также одобрили кандидатуру Анастасия. За Иоанна и Ландона было подано столь мало голосов, что ими можно было просто пренебречь.

Под занавес собрание потребовало самого Анастасия. Тот, с момента, когда Мароция впервые произнесла его имя, в испуге спрятался за колонной, дрожа от ужаса и шепча: «Что она делает? О Господи, что она делает? Они выкликают мое имя! Этого не может быть! Почему я? Я недостоин, и Мароция лучше других знает, что я не могу! Господи, дай мне силы, они идут за мной!»