Одинокое ранчо (сборник) - Томас Майн Рид Страница 35

Оба спешиваются, оставив коней. Тот, у которого борода гуще, руководит, второй помогает. Первый шныряет от трупа к трупу. Наклонившись над очередным, он заглядывает ему в лицо – одних удостаивает лишь беглого взгляда, других подвергает внимательному изучению – после чего идет дальше с видом разочарования, сопровождаемого соответствующими восклицаниями.

Через некоторое время, обойдя всех убитых, незнакомец поворачивается к своему подручному.

– Пор диос! ^[19] – восклицает он. – Похоже, его нет среди них! Что бы это значило? Сомнений в его намерении идти с караваном нет. Вот караван, вот мы, но где он? Карахо! ^[20] Если ему удалось улизнуть, останется только признать, что все эти хлопоты были напрасны.

– Подумайте о богатой добыче, – возражает второй. – Эти огромные carretas ^[21] нагружены ценными товарами. Уж их-то никак нельзя сбрасывать со счетов.

– К черту товары! За его скальп я отдал бы все шелка и весь сатин, который когда-либо привозился в Санта-Фе. Мне нет дела до таких пустяков. Вот Рогатая Ящерица рад им, судя по тому, как он замотался в ткани с головы до пят. Но мне не это нужно. Где же он? Явно не среди убитых – тут нет никого, кто хотя бы отдаленно походил на него. Это ведь его караван, о котором он сообщал в своем письме? Никакой другой не должен был отправиться этим маршрутом. И вот они все лежат мертвые, как камень: люди, мулы, лошади, но его нет.

Дым рассеялся, остается лишь тонкая пелена среди фургонов, тенты которых, сожранные огнем, уже не скрывают хранящегося внутри содержимого – часть его сильно обгорела, часть едва пострадала. Грабители принимаются вытаскивать ящики и тюки, их вождь бдительно надзирает, чтобы воины снова не занялись сдиранием скальпов с убитых. С работой покончено быстро, меньше чем за десять минут – именно столько времени прошло с того мига, как Уайлдер и Хэмерсли, выбравшись из-под колес, ускакали под покровом дыма.

Говорящий по-испански бородач, закончивший осмотр трупов, обращается к своему подчиненному с видом озадаченного разочарования, не раз прорывающегося в словах.

– Демониос! – в очередной раз дает он волю чувствам. – Не понимаю! Нельзя ли допустить, что кому-то удалось сбежать?

Едва вопрос срывается с его губ, как слышится крик снаружи, вполне способный сойти за ответ. Потому как в нем угадывается досада – вопль совсем не походит на боевой клич команчей. Знакомый с сигналами дикарей, мексиканец понимает, что это доклад о попытке неприятеля скрыться.

Выбежав из корраля, он видит примерно в миле от них двоих всадников, скачущих в направлении утесов. Чуть ближе два десятка человек запрыгивают на коней – это индейцы, заметившие беглецов и отправляющиеся в погоню.

Охваченный рвением как никто другой, бородач бросается к лошади, и вскакивает на нее, словно подброшенный пружиной. Дав шпоры, он устремляется по равнине к тому месту, где видит двоих, пытающихся ускользнуть. Мексиканец не знает, кто второй, да и не хочет знать, так как чувствует наверняка, что один из них обязательно окажется тем, кого не нашлось среди убитых.

– Ты еще не мертв, но это ненадолго! – бормочет он сквозь стиснутые зубы.

Держа одной рукой поводья, другой крепко сжимая рукоять двуствольного пистолета, он гонит коня следом за двумя всадниками. Те скачут напрямик к утесам, и явно не имеют ни единого шанса на спасение, поскольку преследователи надвигаются на них черной тучей, подобно страшному «северянину», дующему над техасской пустыней, и издавая клич подобный реву, с каким налетает этот свирепый ветер.