Глубокая зона - Джеймс Д. Тейбор Страница 35

Команда стояла у изорванного края колодца двадцати футов в диаметре, с черной бурлящей водой. На противоположной стороне сплошной стеной возвышалась скала, преграждая дальнейший путь по поверхности.

Боуман развернул плитку шоколада, разломил на равные части и раздал.

– Кто-нибудь еще это чувствует? – спросил он, прожевав свой кусок.

– Еще бы, – отозвался Хейт.

Оба уставились на остальных.

– Угу, – призналась Халли.

– В самом деле, – сказал Канер.

– Да, – пробормотал Аргуэльо.

Халли знала, что такое «это». Медленно, но верно растущее чувство… как его описать?.. Кроме слова «ужас», на ум ничего не шло. Примерно то же самое, что испытывают скалолазы – страх сорваться вниз, усиливающийся с каждым пройденным футом. Она переживала такое раньше, в очень больших пещерах. Растущая с каждым шагом неодолимая тревога, заставляющая то и дело смотреть вниз через плечо. Неприятное ощущение, однако серьезной опасности оно не представляет. Если держать его в узде. Иначе сойдешь с ума.

– Я считаю, такие вещи следует обсуждать вслух, – заметил Боуман. – Так легче с ними справиться.

– А что вообще происходит? – спросил Аргуэльо.

– Помните, в УПРБ мы говорили о помрачении? – сказала Халли. – Именно так оно начинается и через какое-то время вполне может выйти из-под контроля. Каждого пробирает по-разному. Очень внимательно следите за своим состоянием – не успеете глазом моргнуть, как слетите с катушек, а прийти в себя потом непросто. Главное – понять, что происходит до того, как вас захлестнет.

– Вдруг у кого-нибудь все же начнется приступ? – настаивал Аргуэльо. – Что тогда делать?

– Только одно – возвращаться. Идти наверх одному до того места, где почувствуете себя лучше, и ждать остальных.

Аргуэльо содрогнулся.

– Даже не знаю, что хуже, – задумчиво произнес он. – Обезуметь или просидеть в пещере несколько дней в одиночку.

– Как меж двух огней… – сказала Халли.

Ничего добавить к сказанному она не могла, как, по-видимому, и другие. Все стояли молча, перекусывали и запивали из пластиковых бутылок. Через десять минут она заговорила снова:

– Сейчас я расскажу, как мы будем совершать погружение. Заходим отсюда. Вначале колодец идет вертикально на протяжении примерно двадцати футов. Потом появляется наклон в сорок пять градусов – туннель пересекает подводную часть вон той скалы, вновь спускается вертикально на восемьдесят футов, выравнивается и идет прямо где-то на протяжении двухсот футов. После этого будет резкий поворот вправо и сужение. С обычными аквалангами нам пришлось бы снимать баллоны и толкать их впереди себя. Так мы поступили во время первой экспедиции – приятного мало. Но эти новые ребризеры снимать не придется.

– Секундочку, – взволнованно перебил Аргуэльо. – Насколько тесное это сужение?

– После поворота направо туннель сжимается до пяти футов в диаметре. Хватит места, чтобы пройти сквозь него с рюкзаком, но недостаточно, чтобы развернуться. Если возникнут проблемы до середины пути, придется выбираться задним ходом, чего я бы не посоветовала. На протяжении трехсот футов туннель идет ровно, потом около пятисот футов вверх – подъем удобный, долгий и сам по себе обеспечивает декомпрессию, так что на том участке просто не торопитесь. Всплываем в месте, которое мы называли «каверной Гранд Централ».

– О ребризерах, – вступил Боуман. – Мы говорили о них в Рейносе, сейчас повторим еще раз. На дисплей выводится информация обо всех важных функциях. Аппараты автоматически приводятся в действие при погружении. Все, что вам нужно делать, – дышать и плыть.

– И еще кое-что, – добавила Халли. – Ила здесь очень много. Ласт у нас нет, работать придется руками, а значит, у замыкающего будет нулевая видимость, или почти нулевая. Я пойду первой и буду травить веревку, чтобы вы могли поддерживать с ней контакт.

– Вообще-то, – перебил Боуман, – первым пойду я.

Она посмотрела на него.

– Я уже проходила этот путь.

– Знаю. Но ваша миссия самая ответственная, вас терять нельзя. Если встретится что-нибудь неожиданное, будет лучше, если первым на это наткнусь я.

– Ладно. Вы правы. – Недовольная, Халли все же не смогла поспорить с его логикой.

– Никогда не видел таких маленьких ребризеров. – Рон Хейт рассматривал прибор, словно редкое сокровище. – Большинство из них размером с добрый чемодан.

– Да. Я говорил, что у ДАРПА много разработок. Эти аппараты в два раза меньше обычных.

– А система очистки та же?

– Нет. Для регенерации дыхательной смеси в них используется триоксид лития.

Канер присвистнул:

– Летучее вещество. При намокании взрывается.

– Для очистки от углекислого газа – самое то.

– А вот интересно, – вмешался Аргуэльо, – сколько стоит такое устройство?

– Лучше не спрашивайте, – хмыкнул Боуман.

Халли ни разу не видела такого аппарата. Он состоял из полнолицевой маски, какими пользуются профессиональные водолазы, соединенной гибким шлангом с фиксируемым ремнями нагрудным блоком, размерами и цветом похожим на старый телефонный справочник «Желтые страницы».

– Давайте быстренько ознакомимся. – Боумана раздражала любая пауза дольше тридцати секунд. – В этих приборах нет голосовой связи, поэтому разговаривать друг с другом под водой мы не сможем. Вес блока обеспечивает отрицательную плавучесть, так что прибивать к потолку туннеля вас не будет. Я иду первым. За мной – Халли. Потом – Рафаэль и Эл. Рон – замыкающий. Есть вопросы?

Боуман поочередно посветил нашлемным фонарем в грудь каждому. Никто не проронил ни слова. Было слышно лишь, как гуляет по пещере ветер да падают в скалистый зев мощные потоки воды. Непроглядный мрак подземелья давил тяжким грузом.

Боуман снял рюкзак и шлем, надел маску, затянул на затылке черные резиновые ремешки, поправил нагрудный блок. Вновь взвалил на плечи рюкзак и надел шлем. Сделал несколько пробных вдохов и выдохов, сел на край водоема и осторожно спустился в воду. Потом повернулся лицом к скале, взял загубник в рот и погрузился. Свет от его нашлемного фонаря постепенно тускнел, как затухает пламя свечи, и исчез.

Наблюдая, как гаснет свет, Халли почувствовала страх. Не за себя. Она много раз бывала в таких колодцах (недавний пример – «Кладбище»), и ее они не пугали. Однако, к своему удивлению, возможность скорой потери Боумана всколыхнула ее разум больше, чем следовало. Опять же, что значит «следовало»? С чего вдруг ей вообще «следовало» за него бояться? В раздумьях она ждала, когда пройдут назначенные пять минут, время тянулось очень долго. Халли жаждала скорее погрузиться, чтобы покончить с этими мыслями.

Надев снаряжение, она вошла в воду точно так же, как Боуман. Вода холодная – не выше семидесяти градусов по Фаренгейту, – но терпимая. Следующий водоем будет не скоро, костюмы успеют просохнуть. Халли аккуратно опустилась, сделала пять-шесть пробных вдохов и выдохов и оттолкнулась от скалы. Погружалась неспешно, пока ботинки не коснулись илистого дна. Помедлив еще немного, она перепроверила работу дыхательного аппарата. В верхней части маски мягким светом горели зеленые индикаторы: