Стоять в огне - Богдан Сушинский Страница 35

— Только один раз.

— Что вы там делали?

— Я уже говорил: фашисты использовали нас для тренировок. Нужны были живые чучела.

— Сколько длилась тренировка?

— Кажется, часа три. А какое это имеет значение?

— Таким образом, у вас была возможность запомнить многих агентов, которых там готовили. И пленных — тоже. Кстати, сколько пленных привезли вместе с вами?

— Человек двенадцать.

— Вы всех их знаете? В лицо, пофамильно?

Романцов затравленно взглянул на Беркута, потом незаметно покосился на Отаманчука. Только теперь он по-настоящему понял, что его проверяют. Причем довольно основательно.

— Ни одного. Нас собрали из разных бараков. Сначала отбирали для работы в Германии, а потом вдруг…

— С виду вы не силач. Но вас тоже отобрали…

— Силач не силач, а на здоровье не жалуюсь. В Германию, как вы понимаете, не просился. Отбирали врачи.

— Итак, вас было двенадцать… Если бы сейчас кто-нибудь из этих пленных оказался здесь, в этой землянке, вы бы узнали его?

— Это что, допрос? — спросил Романцов, обращаясь уже не к Беркуту, а к Отаманчуку. И сразу же оглянулся на Крамарчука. Тот сидел у двери, как раз у него за спиной, и это заставляло Романцова нервничать.

— Отвечайте на вопросы командира отряда, офицера Красной армии, — сдержанно ответил Отаманчук. — Для этого вас и пригласили сюда.

Несколько минут длилось напряженное молчание. Романцова оно тяготило, пожалуй, больше, чем допрос.

— А что, собственно, произошло? — вопрос он задал довольно спокойно. Очевидно, поверил в то, что никаких ненужных ему свидетелей у Беркута нет.

— Вы очень кстати задали этот вопрос, — сразу оживился Беркут. — Дело в том, что нам понадобилась ваша помощь.

— Кто-то выдает себя за пленного из нашей группы?

— Совершенно верно. К отряду «Мститель» прибился один человек. Который также утверждает, что он из пленных, правда, не из вашей группы. Фамилия его — Петраков. Есть подозрение, что он из отряда «Рыцарей Черного леса», того самого, что базируется в цитадели.

— Не может быть! — возразил Романцов. — Немцы ведь знают, что я бежал. Если бы этот человек в самом деле был их агентом и тренировался в крепости, его бы сразу отозвали.

— Логично. Вы сообразительный человек, — улыбнулся Беркут. — Но ведь ваш побег не планировался. А отозвать агента из партизанского отряда не так-то просто. Словом, к чему гадать? Пока вы здесь, у нас есть возможность проверить его. Надеюсь, вы понимаете, какую услугу окажете всему партизанскому движению, если сумеете опознать агента.

— При чем тут услуга?! — облегченно вздохнул Романцов. — Это мой долг. Где этот партизан? Покажите его. Знаете, я было подумал, что вы снова начали проверять меня, поэтому возмутился: «Сколько можно?!» Я ведь уже ходил с партизанами на операцию и стрелял вместе со всеми… Словом, хочу, чтобы и впредь меня проверяли в бою. А вы тут создали целую контрразведку.

— Ничего не поделаешь, — вмешался Отаманчук. — Против нас вон какие службы действуют: абвер, гестапо, СД, сигуранца, полиция, полевая жандармерия… Одни названия чего стоят!

— Конечно, конечно, — сразу же согласился Романцов. — Понимаю, действуем в тылу врага. Здесь нужна бдительность.

— Именно потому, что действуем в тылу, вы сдадите сейчас свое оружие и подождете в одной из землянок, — вновь улыбнулся Беркут, на этот раз совершенно доброжелательно. — Сержант, проводите партизана Романцова.

— Но оружие зачем сдавать?

— Так решено.

Романцов и Крамарчук вышли. Оставшись вдвоем, Беркут и Отаманчук какое-то время молчали, думая каждый о своем.

— Ну, как он тебе? — спросил, наконец, Отаманчук.

— По меньшей мере одну ошибку он уже допустил. Однако подождем часик-другой, пока появится Петраков.

— Я послал за ним железного парня. Тот доставит вовремя.