Бриллиант - Сара Фокс Страница 34

Крайне удобный момент подвернулся, когда королева захотела снова встретиться с миссис Уиллоуби. Сама судьба решила помочь украсть предмет, о котором Тилсбери так давно мечтал. Справедливости ради, он взял на себя еще больший риск, чем мы, когда находился там на зубчатых стенах, где его легко могли схватить или застрелить. В то время, как вы все, заметив то воющее существо, замерли, я схватил со стола закрытый мешочек и выбежал из комнаты. Во время тревоги, паники, этих волнений и выстрелов снаружи было достаточно приказать, чтобы охранники, стоявшие у двери Альберта, побежали в другие палаты и спальни проверить, в безопасности ли семья. Тогда, оставшись один, я прокрался внутрь.

Полная луна ярко светила через окно, поэтому я все ясно видел. Услышав на сеансе такие убедительные слова твоей матери, я был больше напуган проникновением в эту святыню, чем самим воровством.

Миссис Уиллоуби, конечно, была хорошо обучена, но даже тогда некоторые вещи, о которых она упоминала, никто, кроме королевы и ее мертвого мужа, возможно, никогда не знал.

В комнате я увидел знакомые душистые траурные венки, по одному у каждой из двух кроватей комнаты, и мраморный бюст головы мертвого принца, стоявший на постаменте между ними. Холодный и белый, он мерцал в серебристом свете, словно бледный свободный призрак, злобно наблюдавший, как я осквернял его самое драгоценное сокровище, предавал его королеву. Я ожидал, что в любой момент сам Альберт явится, положит свою руку на мою и воскликнет: «Стой!..»

Дрожа от мысли о своих собственных столкновениях с призраком Альберта, закрыв глаза и пытаясь приглушить память, я заставила себя вновь сконцентрироваться на рассказе Чарльза.

…Это было такое облегчение снова выйти, запереть двери и затем быстро обежать детский этаж, обойдя все палаты и спальни и убедившись в том, что я и так знал, — что все в абсолютной безопасности и целы. Приказав гвардейцам занять свой пост, я возвратился вниз и, я уверен, ты помнишь, вручил твоей матери мешочек… в котором теперь лежал бриллиант.

Я кивнула, не зная, что ответить на это признание.

— Гениальность идеи Тилсбери заключалась в том, чтобы заменить Кохинор точной копией, другим камнем, столь же прекрасным, как и оригинал, чтобы даже эксперт не смог их отличить.

— Но почему? — спросила я. — Несомненно, есть вещи, которые легче украсть…

— Да, есть, но, насколько я понимаю, очень давно, живя в Индии, Тилсбери и другие сторонники этого дела, стали «хранителями» огромного необработанного алмаза, тайной «сестры», если тебе угодно, Кохинора, и этого близнеца благополучно скрывал все эти годы человек, теперь живущий в Америке. Следовательно, своей поездкой Тилсбери убивал двух зайцев. Он привел этот заговор в движение, а также проложил дорожку в новую жизнь. Эта схема разрабатывалась долго, каждая деталь продумывалась очень тщательно, и когда-нибудь, так или иначе, когда позволили бы обстоятельства, Тилсбери надеялся совершить это преступление.

Он утверждает, что это все предсказал много лет назад святой мистик в Индии. А все остальное было только вопросом времени… Однако камнем преткновения стало то, что любой другой бриллиант в мире, даже этот камень — «сестра», уступал по размеру Кохинору. Так как в необработанном виде он был размером с голубиное яйцо и весил почти двести каратов! Ты можешь это представить?

Конечно, я могла. В конце концов, я видела то, что лежало в той золотой клетке много лет назад. Но пока я молчала.

— Сам Альберт невольно помог нашему плану. Подарив драгоценный камень королеве, он некоторое время консультировался с ювелирами, занимался огранкой камня. Он никогда не оставался удовлетворенным его гранями, представлявшими собой совершенство. Камень уменьшился почти на половину, и это сыграло на руку Тилсбери, поскольку он стал даже меньше, чем камень — точная копия, на который его собирались заменить.

На Рождество Кохинор был спрятан в вашей гостиной, в потайном месте, которое ты обнаружила. Когда твоя мать возвратилась в дом, отговорившись, что идет за моими перчатками, она спрятала в них камень. Все это было запланировано заранее и являлось единственной причиной, по которой меня пригласили на завтрак в тот день.

— Именно поэтому ты не надел перчатки?

— Да. И как только вы обе оставили меня около замка, я отправился прямо в Глочестер, а оттуда вернулся на Парк-стрит вместе с Тилсбери. Он переоделся в нищего, которого ты видела, и нацепил длинную черную бороду. В случае если бы соседи стали шпионить за нами, они бы увидели только постоянного «слугу», который иногда помогает ухаживать за лошадью. Как видишь, Тилсбери, готовясь к этому делу, в течение нескольких лет до того постоянно мелькал здесь в наряде конюха. И не было ничего необычного для меня прийти туда. У меня имелся собственный ключ, и соседи очень часто видели, как я вхожу и выхожу.

Той ночью мы приняли посетителя, пожилого ювелира, давно знакомого с Тилсбери, и должен сказать, что это был не первый раз, когда эти двое собирались по таким делам. Квалифицированный старый часовщик настраивал его напильники, лезвия и сверла в верхней комнате, которые работали на протяжении всей той ночи и на следующий день. Глядя сквозь свою маленькую линзу, Тилсбери уменьшал и полировал камень, пока тот не превратился в точную копию Горы света. Мы не боялись, что нас кто-то прервет, — всему штату дали отпуск по случаю Рождества из-за отсутствия хозяина. Конечно, была проблема с крепежом, поскольку Альберт закрепил камень на булавке, чтобы его можно было носить как брошь. Но ювелир смог создать идентичный зажим, и теперь камни ничем не отличались. И от того, и от другого захватывало дух, и если бы мы не наблюдали за каждым движением ювелира, тщательно маркировавшего каждый из камней, сохраняя хоть какую-нибудь разницу между ними, мы, возможно, никогда не смогли бы отличить оригинал от подделки. Когда работа была закончена, ювелиру щедро заплатили за его мастерство и молчание. Мое участие также почти подошло к концу. Но не совсем.

При первой же возможности, до конца года, в то время, пока стражники в Голубой комнате громко храпели после сильного снотворного, подмешанного в их пишу, я поместил поддельный бриллиант назад в шкатулку. Совсем рано следующим утром, сославшись, что мне нужно понаблюдать за уборкой комнаты в случае неожиданного возвращения королевы, я взял с собой двух слуг — невольных свидетелей моего алиби. Когда мы втроем подошли к тем накачанным снотворным солдатам, я сильно их тряхнул и упрекнул за пьянство и пренебрежение обязанностями, чтобы убедить охранников в собственной «невиновности» и бросить подозрение на тех двух бедняг, если когда-либо что-то обнаружится… Хотя я был более чем уверен, что подобного никогда не произойдет.

В тот день я также написал Виктории и, выразив беспокойство по поводу слабой системы безопасности в Виндзоре и подвергнув сомнению длительное пребывание здесь такого редкого и драгоценного объекта, предложил вернуть его в Башню немедленно. Она с неохотой согласилась, и на следующей неделе казначейство вывезло секретную коллекцию из спальни мертвого принца, возвратив камень в намного более безопасное место, в лондонскую Башню.