Летящая по волнам - Елена Сантьяго Страница 33

Под присмотром Дункана матросы закрепляли деревья и погрузочным краном поднимали их по одному на палубу «Элизы». Капитан приказал распилить стволы, но и после этого они были все же довольно длинными и тяжелыми. Особенно дорогим было кампешевое дерево. Из этого ценного растения добывали сок, из которого потом получали синий краситель.

Стоя рядом с Дунканом на сходнях, Джон Иверс вытирал пот со лба. Его угловатое лицо светилось удовлетворением. Боцман не мог дождаться, когда же судно вновь выйдет в море. Он не был приспособлен для жизни на суше. Когда ноги Джона ступали по палубным доскам, у него поднималось настроение. Раньше Дункан чувствовал то же самое, он редко подолгу жил на берегу. Но с тех пор, как у него появилась семья, все изменилось. Теперь у Дункана наметилась цель: построить дом для детей и Элизабет. Раньше он и подумать не мог, что у него могут возникнуть такие чувства. Вся его жизнь отныне была подчинена желанию защитить Элизабет и сделать ее счастливой. Даже матросы думали, что сердце их капитана стало мягче. Но Дункана никогда не волновало, что о нем думают другие. Несмотря на подшучивания, он пока что не собирался оставлять «Элизу», по крайней мере добровольно.

Конечно, в будущем он был намерен вести другую жизнь. Она не будет так тесно связана с опасностями, как жизнь контрабандиста и пирата. Но ему нужно заработать достаточно, чтобы обеспечить достойное существование жене и детям.

– Следи за канатом! Он поизносился и может порваться, – крикнул Дункан матросу, который как раз завязывал веревку на шестифутовом обрезке ствола.

Мужчина тут же взял другой канат. Может, кто-то из команды и считал капитана мягкосердечным, но его приказы выполнялись беспрекословно.

– Посмотри-ка, какой-то корабль входит в бухту, – произнес Джон.

Он приложил ладонь козырьком, защищаясь от солнца.

– Это фрегат. Кажется, английский.

Дункан вытащил из-за пояса подзорную трубу и посмотрел в нее. Он увидел парусник, знававший лучшие времена. Корпус был изъеден соленой водой, надстройка побита древоточцем. Наверху, на мачте, развевался английский флаг.

– Ты прав, – ответил капитан. – Я еще никогда не встречал эту посудину, но она идет под флагом Английской республики.

Они вместе наблюдали за тем, как судно вошло в бухту и встало на якорь неподалеку от «Элизы». На воду спустили шлюпку. Трое мужчин спустились в нее по веревочной лестнице, один из них сел на весла и направил шлюпку к берегу.

– На одном из них униформа, – тихо произнес Джон Иверс, предупреждая Дункана. – Он мог приплыть прямо с Барбадоса!

– Тогда капитан вряд ли осмелился бы бросить якорь в непосредственной близости от наших пушек, – возразил Дункан.

У него промелькнула та же мысль, что и у Джона, но он сразу ее отбросил. Не только у корабля, но и у моряков вид был такой, словно они проделали многомесячное путешествие. Люди были усталыми, оборванными и удрученными. Соображения Дункана тут же подтвердились.

Самый старший из троих – тощий мужчина лет сорока пяти с выцветшими глазами и седыми волосами, собранными в хвост на затылке, – первым ступил на землю. За ним последовали остальные. На худощавом мужчине была грязная выцветшая куртка с многочисленными пятнами, которая все еще напоминала униформу Парламентского флота. Двое других были одеты как обычные моряки.

Расслабившись, Дункан сунул большие пальцы за пояс и стал наблюдать за тем, как незнакомцы приближаются. Подойдя к нему, тощий мужчина остановился и вопросительно взглянул на него:

– Сэр, может быть, вы могли бы мне сказать, к какому острову мы причалили? – Его голос монотонно скрипел, такой же бесстрастный, как и взгляд.

– К Доминике.

На лице моряка читалось облегчение.

– Хвала Господу, что это не испанский остров! – Он указал через плечо на обветшавший фрегат. – Я думал, за такое ужасное плаванье мне придется спустить шкуру с этого капитана-простофили. Мне уже показалось, что мы никогда не доберемся до суши. Наш корабль много недель дрейфовал во время штиля. У нас не осталось ни капли воды.