Ниндзя в тени креста - Виталий Гладкий Страница 33

Запеченный на костре угорь оказался потрясающе вкусным. Этому способствовали еще и приправы – какие-то пахучие травки, которые Гоэмон нашел неподалеку от берега озера. В травах юный синоби разбирался не хуже какого-нибудь знаменитого лекаря. Ученики школы Ига-рю обязаны были не только уметь тайно проникать в стан врага и сражаться, но и при надобности лечить свои раны, а также выживать в лесу при полном отсутствии пищи.

В общем, отдых удался на славу. Комэ ди Торресу казалось, что он сбросил гору с плеч. И в который раз иезуит одобрил свое спонтанное решение взять юношу в услужение. Гоэмон был выше всяких похвал. Вот только жаль, что он не христианин. Как преподобный ни настаивал, а юноша упрямо отказывался сменить веру. Но время терпит. Капля камень точит. Падре, принадлежащий к Обществу Иисуса, которое возглавлял генерал Игнасио де Лойола, умел ждать.

Сложив куски угря в предусмотрительно захваченный мешок, Гоэмон поторопился вслед своему хозяину. При этом он нагнулся и подобрал дубину, с которой Комэ ди Торрес хотел броситься ему на выручку. Она была похожа на посох ямабуси, довольно увесиста, но главным, что привлекло внимание юного ниндзя, было своеобразное навершие – завитки бывшего корня. Если хорошо присмотреться и слегка пофантазировать, то в нем можно было различить смеющегося Будду. Гоэмон загорелся идеей доработать посох, чтобы изображение Будды полностью проявилось, и покрыть его лаком.

Так они шли вдоль озера, наслаждаясь вечерней тишиной и покоем, пока не добрались до скалы, которая поднималась из воды и нависала над тропой как чудовищная Исси. Такуми по-прежнему плелся где-то далеко позади. Гоэмон обернулся, чтобы окликнуть его, и в этот момент заметил, что на скале, спрятавшись среди чахлых кустиков, притаился человек. И он целился в преподобного из лука!

Все дальнейшее произошло настолько стремительно, что Комэ ди Торрес не успел опомниться. Сюрикен Гоэмона мелькнул в воздухе, как серебряная рыбка, и лучник, схватившись за горло, в котором торчала острая металлическая звездочка, практически беззвучно рухнул под ноги иезуиту. Кровь била ключом из перерезанной артерии и мигом образовала на земле красную лужу. Пока Комэ ди Торрес приходил в себя от неожиданности, из кустов, растущих по обочинам тропы, выскочило два человека явно разбойного вида. Один из них держал в руках устрашающего вида нагинату, а другой – обычную дзе, дубинку, но окованную металлом.

Не обращая внимания на Гоэмона (видимо, разбойники надеялись, что слуга даст деру; а то, что их товарищ лежит на земле с сюрикеном в горле, до них пока еще не дошло), они бросились к Комэ ди Торресу, который не сплоховал, – он выхватил свой танто и встал в оборонительную позу. Конечно же, супротив нагинаты его нож, несмотря на внушительные размеры, был совсем ничтожным оружием. Но решительность падре несколько озадачила разбойников и они на мгновение приостановились.

Этого времени для Гоэмона оказалось вполне достаточно. Он ворвался между иезуитом и разбойниками как вихрь. Всего два удара найденной на берегу дубиной – и негодяи оказались повержены; навершие в виде Будды раскололо одному из них череп, а второго погрузило в долгий сон.

Когда приплелся Такуми, все было кончено. Комэ ди Торрес дрожащими руками пытался вернуть свой танто в ножны, а Гоэмон совершенно бесстрастно очищал дубину от крови и мозгов пучком травы. Бедного Такуми совсем переклинило: он только блеял что-то неразборчивое, глядя на поверженных разбойников. Но еще больше его поразил сюрикен. Видимо, он знал, кто использует это оружие. Во взгляде, который он бросил на Гоэмона, мелькнул ужас. В ответ юноша мягко улыбнулся Такуми и сказал, обращаясь к иезуиту:

– Нам нужно уходить, господин. И как можно быстрее.

– Да-да, конечно…

Теперь уже Такуми шел – скорее бежал – впереди. За ним поспешал и преподобный. Гоэмон немного задержался – для того, чтобы забрать сюрикен и свернуть шею третьему разбойнику, пребывавшему в беспамятстве. Он ни в коем случае не должен был оставлять никаких следов. Конечно, Гоэмона беспокоил Такуми, который узнал то, что ему не следовало знать. Но это уже забота его напарника, все того же ловкого воришки, который помог юному синоби втереться в доверие к Комэ ди Торресу.