Амеде Ашар. Сочинения в 3 томах. Том 3. Плащ и шпага. Золотое руно - Амедей Ашар Страница 32

Дождь продолжал свое дело. Но Криктен уверенно шел вперед, не обращая внимания ни на дождь, ни на темноту. Подведя Монтестрюка к стене, он попросил его подождать, а сам куда-то ушел.

Югэ остался один. Впрочем, это лишь ему так казалось. От самых дверей гостиницы за ним, крадучись, шел человек. Увидев, что гасконец остановился, он спрятался рядом под деревом.

Вскоре, однако, дождь прекратился. Тучи поредели и показались звезды. Несколько минут спустя послышался шум: то упал камешек. Югэ нащупал веревку и быстро перелез через стену.

Наблюдавший за ним человек вышел из-под дерева и подошел к стене. Убедившись, что Югэ взобрался по веревке с узлами он повернул назад и пошел по дороге от монастыря. Вскоре он подошел к крайнему дому ближайшей деревушки и трижды постучал в окно. Отворилась дверь, и человек оказался в освещенной комнате, где его ждал Карпилло.

— Ну, что нового? — спросил он.

— А то, что ваш подопечный уже в монастыре, — ответил пришелец. И рассказал все, что видел.

— Отлично, старина Сангвинетти, — произнес Карпилло. — Похоже, был сговор о свидании, а, может, и о похищении.

Он подошел к кучке людей, игравших за столом в карты в конце комнаты.

— Ну-с, молодцы, настал момент, о котором мы с вами условились. У вас шпаги, у меня золото. Напоминаю: сто пистолей за работу. Правда, Дитрих? — обратился он к ближайшему игроку.

— Я готов, — ответил тот.

— Отлично! Полезай на дерево вблизи стены монастыря в том месте, где перелез человек (ты ведь слышал, что рассказал Сангвинетти, я знаю). Когда он спустится со стены при возвращении, прыгай на него и зови на помощь. Мы будем рядом. Но не плошай: либо они твои, либо пойдут на заупокой твоей души.

— Ну, да и я не однорукий какой-нибудь, — ответил Дитрих. — А сто пистолей за так никогда не получишь.

— Ладно, действуй. Нам же придется караулить этого хитреца ещё и с другой стороны. Но не бойся, мы все равно прийдем к тебе на помощь… Одного не пойму: нам сказано, чтобы мы попытались взять его живьем. Но для чего?

— Каприз, что и говорить, — произнес Сангвинетти.

Дитрих же молча опробовал лезвие шпаги: он был родом из Швейцарии и во всем привык к основательности. Оставшись довольным, он отправился на свое место, предварительно удостоверившись, что веревка ещё висела, стало быть, добыча пока не покидала стен монастыря.

Тем временем Югэ в сопровождении лакея добрался до павильона. При их приближении двери отворились и Югэ вошел внутрь. Было темно.

— Это вы? — спросил его дрожащий, но до боли знакомый голос. — Я была уверена, милый, что вы меня не покинете.

— Я? Да на что мне жизнь без вас!

И влюбленные обменялись нежными словами, одинаково сладкозвучными и для слушающего и для говорящего. Потом Орфиза рассказала о том, как она сюда попала.

— И вот за мою любовь к вам меня заточили в это аббатство.

— Но я освобожу вас, дорогая, завтра же.

— Значит, все же похищение, о котором вы писали в каждом письме?

— А почему же нет, ангел мой? Мы обвенчаемся, вы станете графиней де Шарполь и, значит, свободной. И мы заживем вместе, положа тем самым конец моим мучениям из-за того, что вы здесь сидите. Соглашайтесь, умоляю вас!

— Ни за что! Мой отец вытерпел все, чтобы оставить своей дочери незапятнанное имя. Я хочу сохранить его таким же. А если король забыл, чем он обязан моему отцу, я как верноподданная не забываю своего долга перед ним.

— Но тогда чего же вы хотите от меня?

— Я хочу удостовериться в вашей любви. Только в этом случае я продолжу борьбу честным путем и выйду отсюда с гордо поднятой головой.

— А что же остается делать мне? Пойти к королю?

— Нет, не к нему, а к герцогине де Лавальер. Она сейчас в каком-то монастыре, и это облегчает доступ к ней. Она женщина сострадательная и всегда относилась ко мне с участием. Найдите её, и она поможет вам, я уверена.

— Хорошо, я найду её.

И Югэ сел за стол и тут же написал письмо к Лавальер, прося принять его незамедлительно и, как было в нем сказано, «излить нежную и пламенную любовь у ваших ног». Окончив письмо, он положил его в карман и сказал:

— Где бы она ни была, она завтра же получит его.

— Если же вам не удастся привлечь её к нашему делу, пусть на то будет Божья воля. Я же никогда не отдам никому руку без сердца, но также не отдам их без разрешения того, кто имеет надо мной двойную власть — государя и второго отца.

— Да будет так, как вы хотите, но что бы ни случилось, я принадлежу вам до последнего вздоха. Как ни велико было его огорчение, но пришлось, наконец расстаться. И так уже Криктен торопил. Они направились к стене. Веревка была ещё там. Югэ перебрался по ней через стену.

— Готово! — крикнул он Криктену и направился к своей гостинице. Но не успел он пройти и десятка шагов, как перед ним оказался человек со шпагой в руке, который воскликнул:

— Сдавайся!

Югэ успел отскочить в сторону и, выхватив шпагу, повести контратаку.

— Сюда, ко мне! — прокричал Дитрих.

При слабом освещении звезд Югэ смог разглядеть, хотя и смутно, лицо нападавшего. Тот левую руку обмотал плащом, в правой же держал широкую гибкую шпагу. Послышались шаги спешивших на помощь Дитриху.

Югэ решил ускорить дело. Он изобразил атаку, потом отступил, а затем, выпрямившись как стальная пружина, всадил шпагу в тело Дитриха. Тот тяжело свалился на землю и Югэ переступил через него. Но едва он сделал несколько шагов, как четыре-пять человек его окружили и, несмотря на его мощное сопротивление, в одну минуту обезоружили. Затем его связали, обыскали, обобрали и потащили к стоявшей невдалеке карете.

Среди нападавших выделялся один человек огромного роста, удививший Югэ своей необыкновенной силой. Он приблизился к лежавшему рядом с каретой Югэ, снял шляпу и произнес:

— Надеюсь, узнали меня? Брикетайль, ваш друг. Похоже, мы таки сведем с вами наши старые счеты.

— Сразу видно, что маркиз Орфано де Монте-Россо вовсе не одинок. Мне жаль его предков.

Брикетайль схватился за кинжал, но Карпилло его остановил.

— Оставьте мне петушка, я тут кое-что ему приготовил получше. Югэ втащили в карету. Карпилло что-то шепнул Сангвинетти, который быстро направился к гостинице, сел в карету и скомандовал кучеру:

— В Париж!

Брикетайль поскакал верхом рядом с каретой.

За это время Коклико, ждавший Монтестрюка в гостинице, счел, что время тянется слишком медленно. Он вышел из гостиницы и направился к монастырю. По пути мимо него промчалась карета, окруженная всадниками. Это усилило его беспокойство. Он прибавил шаг и вскоре подошел к монастырской стене. Здесь он наткнулся на раненого Дитриха («друзья», конечно, его бросили). Коклико приподнял его. Рыжая борода умирающего была залита кровью. Такой результат удара шпагой показался ему знакомым. Раненый же ничего не смог ему сообщить. Спустя пару минут тело его резко потяжелело. Коклико оставил мертвого Дитриха и стал изучать местность дальше. По измятой возле деревьев траве было ясно, что здесь шла борьба. Однако не было больше ни раненых, ни мертвых, ни следов крови.