Короли Вероны - Дэвид Бликст Страница 30

— Боже! — воскликнул Мари при виде ноги Пьетро.

— Рана не опасная, — скромно отвечал Пьетро.

— Нам до тебя далеко, — с завистью вздохнул Антонио.

Пьетро стал спешиваться. Боль переполнила его, но он не дал ей выплеснуться в крике и неловко опустился на колени рядом с Антонио и Марьотто.

— А это вы видели? — Пьетро гордо протянул друзьям свой шлем.

— Ты что, в мишень играл? — рассмеялся Антонио.

Они с Марьотто выслушали Пьетро. Юноша старался ничего не приукрасить, но все равно поверить в то, что он выбрался живым из такой переделки, было непросто. Антонио и Марьотто наперебой принялись рассказывать о своих приключениях.

— Выходит, в тебя попал тот же тип, что целился в Мари? — догадался Антонио.

— Никто в меня не целился! — перебил Марьотто. — Просто ты в седле держишься не лучше чурбана, а признавать этого не хочешь!

— Еще как целился! — кричал Антонио. — А вот всадника с копьем ты точно сам придумал.

— Да, и сам себе в грудь заехал, — парировал Мари, приподнимаясь и указывая на свою рану. От боли он тут же снова упал на спину.

— А может, ты в куст чертополоха угодил, цветик ты наш! — гоготал Антонио. — Откуда мне знать? — Юноши обменялись неприличными жестами, и Капеселатро продолжал: — В одном ты прав: я действительно упал. И тебя с коня свалил. Не сделай я этого, стрела бы раскроила тебе череп, как спелую дыню! — На слове «дыня» Антонио возвысил голос, затем закатил глаза, застонал и затряс головой. Пьетро и Мари разобрал смех. Антонио одарил их скорбным взглядом, вызвав новый приступ хохота.

Марьотто было больно смеяться. Переводя дыхание, он взглянул на свою рану и спросил:

— Как думаешь, шрам останется?

— Пожалуй, — со знанием дела отвечал Пьетро.

— Слава богу, — удовлетворенно выдохнул Марьотто.

К юношам приблизился Скалигер в сопровождении Юпитера, у которого язык все еще был на плече и бока ходуном ходили. Видя, что раны неопасные, Капитан спросил:

— Ну а здесь что произошло?

Антонио попытался поднять голову и скривился от боли. Марьотто попытался сесть ровно, но Пьетро ему не дал. Он только покусывал губу, чтобы не расхохотаться, слушая объяснения Антонио и Марьотто.

— Я ему жизнь спас…

— …а тут этот с копьем…

— …нет чтобы «спасибо» сказать…

— …я сам видел арбалет…

— Скоро у вас будет возможность рассказать все в подробностях, — пряча улыбку, произнес Скалигер. — Вы ведь пока не собираетесь в рай? — Юноши отрицательно покачали головами. — Вот и славно. А теперь подумайте-ка лучше, что вы скажете своим отцам. Если, конечно, они не благословили вас на вступление в мою армию.

У Антонио глаза вылезли из орбит. У Марьотто был такой вид, будто он проглотил жабу. У Пьетро упало сердце.

Капитан оглядел всех троих и указал на Пьетро.

— Не хочешь ли ты поехать в Виченцу? Там тебе окажет помощь настоящий врач.

Пьетро об этом не думал, но тотчас согласился.

— Да, спасибо, мой господин.

Скалигер кивнул. Вид у него был несколько растерянный.

— Мне нужен человек, который передаст от меня несколько слов, причем быстро и деликатно. Сможешь?

Пьетро открыл было рот, чтобы сказать «да», но Скалигер жестом остановил его.

— Не спеши. Поручение опасное, сегодняшние твои подвиги с ним ни в какое сравнение не идут. — Кангранде вдохнул побольше воздуха. — Я хочу, чтобы ты нашел донну Катерину да Ногарола и сообщил ей, что мы очень скоро увидимся. А пока, если ей угодно, она может заняться ранеными.

Поручение казалось Пьетро легким, пока он не увидел округлившиеся глаза Марьотто.

— Донна Катерина была в палаццо, когда я заходил за оружием; сейчас она, наверно, где-нибудь в Сан-Пьетро или даже за стенами города. Если донна Катерина здесь, она, конечно, сама меня найдет, — чуть слышно закончил Кангранде.

Пьетро кое-как вскарабкался на коня, уже четвертого за день.

— Я все сделаю, мой господин.

«Что это за женщина, если сам Кангранде робеет?»

Скалигер кивнул в знак благодарности и удалился, тут же позабыв о юношах. Перед ним стояла другая задача — подсчет убитых.

Пьетро взглянул на Марьотто.

— Кто она?

Антонио придвинулся поближе.

Марьотто все еще лежал на спине и улыбался дурацкой улыбкой.

— Жена Баилардино. Подожди минуту, мы поедем с тобой. Тебе не повредит защита с тыла. Донна Катерина, как бы это сказать… слишком прямая.

— Прямая? В каком смысле?

Марьотто со скрипом поднялся на ноги.

— Донну Катерину не очень жалуют за то, что она спорит с Капитаном на людях и, как правило, выходит победительницей. Вот почему Кангранде не хочет с ней встречаться. Катерина устроит ему головомойку за то, что он не повидался с ней перед сражением.

Пьетро вспомнил обрывки разговора, подслушанные на ступенях палаццо. Что-то о женщине, надевшей мужское платье.

Антонио ушам своим не верил.

— Она спорит с Кангранде? На людях? Да кто же она такая?

— Его сестра, — садясь на коня, сверкнул глазами Марьотто.

В небе загорались первые звезды, когда трое счастливых обладателей боевых ранений различной степени тяжести во второй раз за день въехали в Виченцу. Юношей встречали радостные крики. Город гудел как улей; сотни людей стремились к воротам, словно обтекая троих всадников. Изумленный Пьетро повернулся к Антонио. Тот тоже смотрел разинув рот.

— Так вот как он это сделал, — благоговейно пробормотал Мари.

Горожане, спешившие к воротам, представляли собой замечательное зрелище. На головах у них красовались горшки и котелки, руки сжимали удилища и палки с привязанными струнами. Женщины, дети и старики славного города Виченцы, они же «лучники», все еще находились под впечатлением от собственной роли в битве. Они разгромили захватчиков падуанцев — теперь рассказов у очага хватит на несколько поколений. Они спешили за ворота, желая помочь загнать пленных, тащили собак, чтобы те настигли беглецов. Они жаждали мести. Их крики и свист ясно давали понять: они, в отличие от Кангранде, церемониться не намерены.

Глядя на импровизированные луки и шлемы, Пьетро в который раз восхищался смекалкой Кангранде. Какая-то старушка остановилась спросить, не ранены ли они. Пьетро отвечал «Va bene», ^[24] отрицательно качнув головой. Старушка поцеловала его ступню и побежала догонять остальных.

— Это что, твоя зазноба? — Марьотто старался перекричать толпу.