Таежный гамбит - Юрий Достовалов Страница 30

По фальшивому паспорту, наклеив бороду и усы, полковник Сбродов добрался до Николаевска, где за определенную сумму его согласились перевезти на небольшом моторном баркасе ^[27] в Чумикан, на побережье Охотского моря. Запросили немного, но Сбродов, вытащив портмоне, отсчитал половину и протянул купюры мореходу:

— Что нынче эти деньги? Оставьте, пригодится.

В Чумикане на оставшиеся деньги он нанял местных якутов-проводников и через неделю, преодолев свыше трехсот верст, обнимал Камова в его лагере на Зейских озерах.

— Здорово, здорово, Василий Кузьмич, — Камов был рад несказанно. Военных специалистов в его повстанческой армии не было, а ситуации порой складывались и вовсе непредвиденные.

— На днях вот, — рассказывал атаман, — атаковали городок один. Там гарнизону-то пара сотен. Да и то — милиция, что ль, какая… Но оборонялись, черти, упорно, грамотно, ну впрямь немцы, как я их помню… Раза четыре бросал я пластунов своих в атаку — не могут подойти, и все тут! Видать, командовал ими военспец какой бывший…. Ты извини, Василий Кузьмич, — видя, что Сбродов поморщился, уточнил Камов. — Разные ведь военспецы бывают… Ну так вот, сдались они, когда мы обстреливать их начали из орудий. Снарядов перевели — тьма! А у меня с ними напряженно, каждый как золотой…

— Сколько орудий-то у тебя, Иван Герасимович? — поинтересовался Сбродов.

— Двенадцать.

— А людей?

— Около пяти тысяч.

— Ого! — присвистнул Сбродов. — По военному времени окопной войны — это огромный полк. А по практике нынешней войны — так целая дивизия!

— Стратега только нет, — сокрушенно покачал головой Камов.

Сбродов молчал. Атаман плеснул еще по кружкам. Выпили, крякнули, закусили казачьими разносолами, пожевали. Камов снова спросил, уже в лоб:

— Так чего, Василий Кузьмич, возьмешь военное руководство в свои руки?

— В каком качестве, Иван Герасимович? — полковник поднял слегка соловые глаза от тарелки и вполне трезво поглядел в глаза атаману.

— Да что тебе далось это качество? — отшутился Камов. — Да хоть начальником штаба пойдем, а? Заместителем у меня подъесаул Грабин — толковый вояка. Одна беда — академий мы с ним не кончали. А ты…

— Я тоже не кончил. Революция помешала, — вставил Сбродов.

— Все одно, учился ведь, — не отставал Камов. — Да и академия-то Николаевская! ^[28] Просто так туда не берут, знаю. К тому же на фронте как-никак полком командовал.

— По необходимости, а не по штатному расписанию. Полковых-то всех выбило.

— Знаю, Василий Кузьмич, знаю. Тогда и ротами прапорщики командовали. Ну а раз ты не по штату над полком начальствовал, то и в моей нештатной армии начальником штаба будешь неплохим. Идет?

— Иван Герасимович, я с тобой, какая тебе разница, в каком качестве? — упирался Сбродов. — Врага все равно вместе бить будем, крепко будем бить, обещаю!

— Есть разница, есть! — Камов стукнул по столу тяжелым кулаком. Потом договорил значительно: — У меня ведь армия!

Сбродов задумался, выпуская колечки дыма. За окном меркнул день. Перекрикивались казаки, разводя караул.

— Иван Герасимович, — заговорил, наконец, Суглобов. — Начальником штаба я уже был — начальником штаба полка, под Ригой, в семнадцатом. Если хочешь, буду тебе боевым другом. Поверь, другом я буду преданным.

— Жалко! — повесил голову Камов и снова плеснул в кружки. — Думал, армия у меня…

— У тебя и есть армия, атаман, — ответил Сбродов. — Скоро увижу ее в бою, уверен — понравится мне она.

На том тогда и порешили. Сбродов остался у Камова чем-то вроде военного советника. В затишье проверял подразделения, обучал казаков тактике и окапыванию, с артиллеристами беседовал о баллистике и фланкирующем огне ^[29]. Казаки оказались благодарными учениками — внимательно слушали, толково разумели, грамотно отрабатывали на практических занятиях. И вот сегодня, наконец, первый большой бой после недельного пребывания Сбродова у Камова. Что-то покажут казаки, как себя зарекомендуют в настоящем деле?

Сидя в «блиндаже» атамана, Сбродов ждал, когда начнут стрелять. Камов курил и заметно нервничал:

— Что, Виктор Кузьмич, экзаменовать будешь моих сегодня? Да ведь они без тебя уже таких подвигов насовершали! Что же их испытывать?

— А может, хочу посмотреть на плоды своих уроков, как ревнивый педагог? Не допускаешь такого?

— Жива все-таки в тебе учительская жилка, — улыбнулся Камов. — Всегда тебя таким знал.

— Вот видишь. А ты меня начальником штаба хотел, — улыбнулся Сбродов. — Может, откроем и в твоей армии академию? А что, будем твоих офицеров военной грамоте учить.

— Некогда, Василий Кузьмич, — с сожалением покачал головой Камов. — Мы свои академии в боях проходить будем.

Затрещал-таки пулемет. Сбродов поднялся и кивнул Камову:

— Пойдем, Иван Герасимович, поглядим, на что годятся твои орлы!

Они вышли из шалаша. Над головой, обламывая ветки, свистели пули. Они пригнулись и вскоре подбежали к основному пулемету. Пулеметчик стрелял прицельно, но пули уходили, видел Сбродов, выше голов наступавших, а потому не причиняли им никакого вреда. А между тем шли красные почти в полный рост, не пригибаясь, на ходу передергивая затворы винтовок. Вот только стрелять стали чаще и кучнее.

— Ложись, атаман! — и Сбродов упал рядом с пулеметчиком, подвинув его в сторону: