Небесный спецназ Сталина. Из штрафной эскадрильи в «крылатые снайперы» - Георгий Савицкий Страница 30

Действие новой бомбы сводилось к следующему. При ударе о броню танка срабатывал взрыватель, который через тетриловую детонаторную шашку вызывал детонацию заряда взрывчатого вещества. При детонации заряда, благодаря наличию кумулятивной воронки и металлического конуса в ней, создавалась кумулятивная струя, которая, как показали полигонные испытания, пробивала броню толщиной до 60 миллиметров при угле встречи 30 градусов с последующим разрушающим действием за броней: поражение экипажа танка, инициирование детонации боеприпасов, а также воспламенение бензина или его паров.

Минимальная высота, обеспечивающая выравнивание бомбы до встречи с поверхностью брони танка и безотказность ее действия, составляла семьдесят метров.

Таким образом, ПТАБ представляла собой довольно грозное оружие для того времени. Эти бомбы производились и использовались в огромных количествах на полях сражений Великой Отечественной войны. А главное, ПТАБы было так же просто применять – это мог сделать и летчик-штурмовик средней квалификации, а не только избранные асы-снайперы.

Изрядно «перепахав» и «проредив» строй гитлеровских танков и самоходок, «илы» развернулись на обратный курс. На замыкающем штурмовике вместо турельного пулемета у стрелка был установлен аэрофотоаппарат. С его помощью выполнялся объективный контроль результатов боевого применения штурмовиков в каждом вылете.

– Я командир «горбатых», работу закончил. Идем домой.

– Вас понял, «горбатые», прикрываем вас, – ответил майор Волин. – Всем Леопардам, прием. Усилить бдительность, скоро «мессеры» или «фоккеры» пожалуют.

– Понял тебя, командир.

– Капитан Калиниченко, прием. Прикрывай «илы», а я отгоню «фрицев» сверху.

– Добро, командир.

Звено Ивана Калиниченко находилось на сто метров выше строя штурмовиков. Они ходили над Ил-2 «ножницами». Маневр «ножницы» заключался в том, что пары истребителей летают в горизонтали, пересекая курс друг друга. Это позволяло лучше контролировать воздушное пространство и прикрывать один другого.

И вот из ближайших кучевых облаков вывалились три четверки «мессершмиттов» Bf-109G-4. До этого «худые» крутились рядом со штурмующими цели «илами» и с превышением на высоте, однако советские штурмовики не атаковали. И это – несмотря на то что на земле гибли их боевые товарищи, а сам тактический танковый прорыв гитлеровских танков был под ударом, в прямом и переносном смысле! «Эксперты» люфтваффе стали очень осторожны и даже «переборчивы» в выборе воздушных противников. Они прекрасно знали, что если попадешь в «карусель» Ил-2 – то живым уже не выберешься…

А вот подбитые самолеты были для них лакомой добычей. Один такой штурмовик был и в составе группы полковника Петра Забавских. Этот Ил-2 пострадал от зенитного огня гитлеровцев. И сейчас он летел буквально «на честном слове и на одном крыле». В фюзеляже и широких крыльях машины зияли пробоины, правый элерон завис – перебило тяги управления, а половины левого стабилизатора просто не было! А в довершение всего – из перебитого шланга масло залило козырек бронекабины «ила». И летчик теперь практически не мог ориентироваться в пространстве. Он мог смотреть теперь только через боковые форточки остекления бронированной кабины. Летчик и кормовой стрелок были ранены осколками зенитных снарядов. Пилот из последних сил удерживал тяжелый штурмовик от срыва в штопор.

– Калиниченко, прием. Возьми под опеку подбитый «ил», веди его со своими ребятами.

– Понял, командир. Выполняю.

Две «аэрокобры» подошли поближе к подбитому штурмовику, а еще пара заняла позицию с превышением по высоте. Ил-2 еле ковылял в небе, скорость его была совсем небольшая, и обычному летчику было бы тяжело удерживать стремительный истребитель на таком режиме работы двигателя, да еще и у земли. Но великолепная аэродинамика «Кобры» и ее летные характеристики на малых скоростях и высотах сделали этот самолет незаменимым при сопровождении штурмовиков.

А истребители противника уже вышли на дистанцию огня, это действительно были «мессеры» с подвесными 30-миллиметровыми пушками. Но только они приготовились стрелять, как сверху на них спикировало звено майора Волина. Скоростные и маневренные «кобры» не оставили ни единого шанса перетяжеленным «густавам». Чего стоит огневая мощь истребителя, если он лишен маневра? Первой же очередью Александр Волин зажег головной «Мессершмитт-109Г-6». Остальные «мессеры» не стали открывать огонь, а ушли переворотом через крыло. Однако бой только начинался. «Эксперты» люфтваффе решили любой ценой сбить поврежденный штурмовик и атаковать остальные «илы».

В яростном воздушном бою ревели перегруженные моторы, хрипло рычали в ларингофоны летчики. Разрывали воздух в клочья бешено вращающиеся лопасти винтов и огненные трассы пушек и пулеметов. «Аэрокобры» прикрытия постоянно маневрировали, сковывая атаки истребителей противника. В такой схватке важно не сбить врага, а не допустить, чтобы враг сбил «подопечных». Но именно в таком бою советские летчики были весьма искусны. За три года войны «сталинские соколы» отточили свое летное и тактическое мастерство. А вот у люфтваффе как раз с этим была, так сказать, «напряженка». Конечно, у них были «эксперты» вроде того же Герхарда Бакгорна, Альфреда Гриславски, Адольфа Галланда или Вилли Батца. Но вот уровень летной подготовки «середнячков» – пилотов, которые летают не только на свободную охоту, а выполняют рутинные задания командования, существенно снизился.

«Аэрокобрам» помогали и наши воздушные стрелки штурмовиков. Заградительный огонь крупнокалиберных пулеметов УБТ заставлял немецких летчиков прерывать атаки и выходить из боя. А спереди те же «илы» имели весьма внушительное вооружение из двух 37-миллиметровых пушек и двух скорострельных пулеметов ШКАС. А сверху «мессершмитты» Bf-109G-4 атаковали «аэрокобры», затягивая их в не выгодный для немцев ближний воздушный бой на виражах. Ситуация для «экспертов» люфтваффе стала совсем сложной.

– «Первый», прием, «фриц» сзади за тобой!

– Вот черт! Ухожу от атаки, прикрой!

– Я – Леопард, прием. Первый, иду на помощь, держись!

Александр Волин свалил истребитель на крыло, переворотом введя свою «Аэрокобру» в пикирование. Низко над землей мелькнул «Мессершмитт» с угловатыми, словно обрубленными крыльями. Он преследовал одну из «кобр».

«Фриц» так был увлечен погоней, что и не заметил, как попал в прицел летчику-штрафнику Александру Волину. Тот подтянул ручку на себя и открыл огонь из пушки и пулеметов. Набрав скорость на пикировании, «Кобра» Волина могла сманеврировать в любую сторону, удерживая «мессера» в прицеле. Очередь из пушки прошла выше «мессера», а вот крупнокалиберные пули попали куда нужно. Гитлеровский истребитель отвалил в сторону, оставляя за собой шлейф дыма.

Оглянувшись на него, Александр Волин тут же переключился на другую цель. Тот, кого он атаковал только что, был уже не опасен для штурмовиков.

И тут отличился ведомый майора Волина, лейтенант Олег Погорелов.

Внезапно на головную пару «аэрокобр» спикировали четыре «мессера». Видать, это были матерые коршуны – они сами завязали воздушный бой на виражах с более маневренными «кобрами», рассчитывая на внезапность, численное превосходство и огневую мощь. Но тут лейтенант Погорелов не растерялся: предупредив по рации командира, он сам пошел в контратаку. Не ожидавшие такой дерзости от «сталинского сокола», «фрицы» растерялись – и это стоило им сбитого самолета! В одно мгновение хищники и жертвы поменялись местами. Огненные трассы 37-миллиметровых снарядов и крупнокалиберных пуль буквально разорвали на куски ведущий «Мессершмитт» Bf-109G-4.